Ромео с большой дороги

– Где? – от полнейшего удивления задала я замечательно нелепый вопрос.

Садовник смутился окончательно.

– Хучика представляете?

– Мопса? Конечно.

– Куда у него хвост прикрепляется?

– К попе.

– Вот и у меня там.

Я потеряла дар речи. Садовник, оглянувшись, зашептал:

– Только никому не говорите, меня Ирка убьет.

– А есть за что? – ожила я.

Иван съежился:

– Случайно получилось, к Катюхе заглянул, в деревню.

– Ваня! Ты заподозрил жену в измене, нащупал на макушке рога, а сам, оказывается… Ну, хорош гусь!

– С моей стороны нормально, – пожал плечами садовник. – Я ж без любви, просто по надобности, Ирка с гриппом лежала.

– Ты свинья!

– Дарь Иванна, – чуть не заплакал деревенский ловелас, – плохо мне, жуть. Все чешется и растет! Сначала маленькое было, а теперь прям сидеть не могу, огнем печет.

– Срочно едем к врачу!

– Ой-ой-ой!

– Перестань, вдруг у тебя…

– Сифилис? – в ужасе подскочил Иван. – А что, с этой Катькой вся деревня спит. Ирка точно меня убьет. Узнает – выгонит. Ну дурак я, дурак! Уж и не знал, чего подумать. Легче, конечно, чтоб Ирка виноватая оказалась… Дарь Иванна, пожалуйста, помогите, только по-тихому! Родная! Любимая! Мать вы наша всехняя!

Я решительно пошла к двери, говоря на ходу:

– Ладно, уговорил. Сейчас выходим из дома без шума и грохота, я отвезу тебя в клинику, где всю семью нашу лечат, покажемся врачу, а там решим. Если подцепил от проститутки заразу, то никому не скажем, коли дело в ином, сообщим Ире.

– Не надо! – взвыл Иван.

– Дай честное слово, что больше не станешь изменять жене, а потом обвинять супругу в адюльтере, чтобы взвалить на нее ответственность за нехорошие болезни.

– Штоб с места не сойти! – закрестился быстро Иван. – Только спасите!

Вам, наверное, покажется странным, что из особняка, в котором живет много собак, можно уехать ночью, не потревожив никого? Только наши псы укладываются на мягкие одеяла часов в десять вечера и мирно дрыхнут, не раскрывая глаз. Каждый из них пребывает в уверенности: темное время суток предназначено для полноценного отдыха, сторожить дом нужно после завтрака.

В приемном покое клиники маялся от безделья молодой паренек в белом халате.

– Здравствуйте, – мило сказала я, – нам бы с врачом поговорить.

– Слушаю, – принял серьезный вид юноша.

– Вы доктор?

– Кандидат наук Стрельцов Юрий Михайлович.

– Простите, думала студента ночью оставили, – ляпнула я. – Извините, не хотела обидеть.

– Это комплимент, – весело ответил Стрельцов. – Значит, веду правильный образ жизни, если за двадцатилетнего схожу. Что у нас?

– Рога, – печально произнесла я, – маленькие такие.

Юрий Михайлович кашлянул.

– Давайте не будем нервничать. Вы у нас наблюдаетесь?

– Да, но рога не у меня.

– Хорошо, – с терпеливостью профессионального лекаря продолжил Стрельцов, – понятно. У кого появились наросты?

– У него, – ткнула я пальцем в Ивана.

– И еще хвост, – опустив глаза в пол, добавил садовник.

– Где? – изумился терапевт.

– Хуча представляете? – решил прибегнуть к испытанному объяснению Иван.

– Нет, – ответил врач. – Это что такое?

– Хуч? – обиделся Иван. – Он мопс, милый такой. У меня хвост, как у него.

Юрий Михайлович нервно одернул халат.

– Вы зря привезли сюда пса. Ничем не помогу собаке, для животных специально открыты ветеринарные лечебницы.

– Хвост у мужчины, – перебила я врача, – и рога тоже. Ваня, продемонстрируй. Подожду результатов осмотра в коридоре.

Спустя полчаса Юрий Михайлович высунулся из кабинета.

– Идите сюда.

Я покорно шагнула в кабинет.

– После детальной беседы с вашим мужем… – завел Стрельцов.

– Иван не мой супруг, – поправила я.

– Простите, – вежливо извинился врач, – обсудив проблему с вашим сыном…

Вот тут я разозлилась не на шутку.

– И не сын! Иван – садовник!

Стрельцов кашлянул.

– Хорошо!

– Дарь Ивановна мне родней всех, – не упустил возможности польстить мне Иркин супруг. – Жаль, перепугал ее. Упал на кровать, а она спит…

Брови Стрельцова полезли вверх.

– Так что с мужчиной? – перебила я Ивана.

– Покажите коробку, – сухо велел врач.

Садовник вытащил из кармана пластиковую баночку.

– Во, – понуро сказал он. – Слишком вкусные оказались!

– Узнаете? – осведомился доктор.