Танцы с огнем

Лицо Майкла окаменело.

— Мы ничего не упускаем. Когда снаряжение возвращается с пожара, его проверяют, ремонтируют, снова проверяют и только потом пускают в дело. А если я вам скажу, что тот же клапан отказал на двух насосах из трех, вылетевших в Динали?

— Согласен, слишком много для того, чтобы назвать это случайностью.

— Вы правы. Мы начали сплошную инспекцию и уже обнаружили две испорченные пилы и четыре залепленных шпаклевкой брандспойта. Мы не беспечны; мы просто не можем себе это позволить. И мы не можем ничего проглядеть.

— Понятно.

— Нам придется проверить все парашюты, включая тормозные и резервные. Слава богу, пока ни в одном из них мы не нашли признаков вредительства. А вы знаете, сколько нужно времени, чтобы заново уложить парашют?

— Около сорока пяти минут. Я был на экскурсии. Понятно, — повторил Куинек, доставая блокнот. — У вас есть список тех, кто проверял снаряжение?

— Конечно, и я весь его просмотрел. Я предоставлю вам фамилии парашютистов и механиков, которые имели отношение к ремонту и чистке снаряжения. Невозможно выделить кого-то одного.

— Кто-нибудь из вашей команды испытывал нагрузки более, чем обычные?

— Мои люди на Аляске, которым пришлось заматывать насосы скотчем или терять точку опоры.

Куинеку приходилось принимать на себя ответственность, посылая людей под пули, и он прекрасно понимал еле сдерживаемый гнев Майкла.

— Вы кого-нибудь наказывали? Снимали с дежурства?

— Нет и еще раз нет. Неужели вы подозреваете, что это сделал кто-то из команды? Мои люди до последнего момента не знают, когда, где и в каких условиях им придется прыгать. Кто, черт возьми, станет портить снаряжение, если сам может оказаться перед стеной огня с бесполезным насосом или бензопилой?

— Ваш вспомогательный персонал, ваши механики, ваши пилоты. Я могу продолжить список тех, кому не прыгать в огонь.

— Лео Брейкмен сдался только сегодня утром. Он уже стрелял в моих людей и, возможно, устраивал поджоги. Для того чтобы повредить снаряжение, вовсе не надо хорошо в нем разбираться.

— А Лео разбирается как раз неплохо, — вздохнул Куинек. — Я проверю. Если виновен Лео, обещаю, не скоро ему гулять на свободе.

Лукас закончил укладку, прикрепил ярлык к парашюту и повернулся к Куинеку.

— Жена бросает Лео, отдает ребенка Брейнерам, родителям отца. Они приезжают из Небраски. Айрин возвращает дом банку, продает все, что можно продать, обналичивает все, что можно обналичить, и подумывает перебраться поближе к Брейнерам и ребенку, чтобы помогать и видеть, как растет девочка.

— Вы хорошо информированы.

— Моя… — Бывают ли у шестидесятилетних мужиков подружки? — … женщина, с которой я встречаюсь, дружит с Айрин.

— Элла Фрейзер. Я тоже хорошо информирован. Я видел ее на похоронах.

— Она, чем может, помогает Айрин. Я передал вам то, что Айрин сказала Лео в участке сегодня утром.

Куинек устало провел по лицу ладонью.

— Теперь понятно, почему он заткнулся.

— По-моему, больше ему терять нечего.

— Он хочет пройти проверку на полиграфе, но, вероятно, это идея адвоката. Лео отрицает свою вину, и чем больше мы нажимаем, тем сильнее он сопротивляется. Может быть, новые обвинения сдвинут его с мертвой точки. Если возможно, я хотел бы узнать даты всех проверок снаряжения, когда в последний раз использовался каждый предмет и кем проверялся. Только сначала я должен сделать один звонок.

Куинек позвонил по сотовому дежурному офицеру и приказал установить круглосуточное наблюдение за Лео Брейкменом с целью предотвращения самоубийства.

Глава 27

Они приземлились в Мизуле в десять утра с минутами. Пока летели над Канадой, трясло, как на американских горках, градины, словно пули, барабанили по обшивке.

Половина команды выбралась из самолета с зелеными физиономиями, прочих тут же начало рвать.

Роуан проспала почти весь перелет, а потому чувствовала себя почти нормально, во всяком случае, у нее хватало сил мечтать о горячем душе и лошадиной дозе еды — и все равно, что это будет.

Возле склада Ро заметила Майкла с Картежником — те наблюдали за разгрузкой оборудования — и поняла, что, пока пожарные вели войну с огнем, здесь тоже шли бои… но думать об этом сейчас она была не в состоянии.