Первое правило волшебника (др. изд.)

— Зеддикус Зул Зорандер. Мой друг, — ответил Ричард.

— Волшебник, — отрезала Эди.

— Мой друг! — рявкнул Ричард, не в силах совладать с собственной яростью.

Белые, лишенные зрачков глаза Эди спокойно встретили его взгляд. Если Зедду сейчас не помогут, он может умереть. Ричард был не намерен допустить это. Эди нагнулась к Ричарду и приложила морщинистую руку к его животу.

Застигнутый врасплох, он стоял неподвижно, а Эди медленно описывала рукой круг, будто пытаясь что-то нащупать. Наконец она отвела руку и осторожно положила ее поверх другой, опиравшейся на костыль. Эди подняла голову. Ее губы растянулись в едва заметной улыбке.

— Праведный гнев истинного Искателя. Хорошо. — Она окинула взглядом Кэлен. — Ты можешь этого не бояться, дитя мое. Это быть гневом истины. Это быть гневом зубов. Добро не имеет нужды бояться его.

Опираясь на костыль, Эди шагнула к Кэлен и, положив руку ей на живот, повторила свои действия. Затем сложила руки на костыле и кивнула.

— У нее есть огонь. — Эди посмотрела на Ричарда. — Гнев пылает и в ней. Но это быть гневом языка. Тебе вынужден опасаться его. Все вынуждены опасаться его. Он быть опасным, если когда-нибудь она даст ему волю.

Ричард с подозрением посмотрел на Эди.

— Не люблю загадок, в них слишком много неясного. Если хочешь что-то сказать, говори.

— Говори, — передразнила она и сощурилась. — Что сильнее, зубы или язык?

Ричард тяжело вздохнул.

— Очевидный ответ — зубы. Значит, я выбираю язык.

Эди неодобрительно нахмурилась.

— Порой ты даешь волю своему языку, когда этого делать не следовало бы. Останови его, — приказала она сухим скрежещущим голосом.

Ричард слегка растерялся и замолчал.

— Понял? — улыбнулась Эди.

— Нет. — Ричард насупился.

— Гнев зубов быть силой через соприкосновение. Насилием. Соприкосновением. Схваткой. Магия Меча Истины быть магией гнева зубов. Рубящей. Рассекающей. Гнев языка не требует прикосновения, но он тоже быть силой. Такой же силой. Он разит так же скоро.

— Я не уверен, что понял тебя, — сказал Ричард.

Эди наклонилась. Длинные тонкие пальцы потянулись к Ричарду и легонько коснулись его плеча. Внезапно в голове Ричарда возникло видение, которое было воспоминанием о вчерашнем вечере. Он увидел завсегдатаев трактира. Он стоял перед ними вместе с Кэлен, а те готовились к драке. Он сжимал Меч Истины, исполненный решимости остановить их. Зная, что поможет только кровопролитие. Затем он увидел Кэлен, беседующую с ними, останавливающую их, сдерживающую их словами, проводящую языком по губе, передающую смысл без помощи слов. Она остужала их пыл, разоружала их, не прикасаясь к ним, творя то, чего меч сделать не мог. Он начал понимать, что хотела сказать Эди.

Рука Кэлен резко метнулась вперед, перехватила запястье Эди и отвела ее пальцы от плеча Ричарда. У Кэлен в глазах мелькнул опасный огонек, который не укрылся от Эди.

— Я поклялась защищать жизнь Искателя. Я не знаю, что ты делаешь. Тебе придется простить мне излишнюю тревогу. Я не хотела проявить неуважение, но я не смогу простить себе, если не справлюсь с этой задачей. Мы рискуем слишком многим.

Эди опустила взгляд на руку, все еще сжимавшую ее запястье.

— Я все понимаю, дитя мое. Прости. Сама того не желая, я дала тебе повод для беспокойства.

Рука Кэлен, словно предупреждая, задержалась на мгновение на запястье старухи и разжалась. Эди снова положила ладонь на костыль. Она перевела взгляд на Ричарда.

— Зубы и язык работают вместе. Так же и с магией. Ты обладаешь магией меча, магией зубов. Но это дает тебе и магию языка. Магия языка действует потому, что ты поддерживаешь ее магией меча. — Она медленно повернула голову к Кэлен. — У тебя, дитя, есть и то, и другое. Зубы и язык. Одно поддерживает другое.

— А что же такое магия волшебников?

Эди задумчиво посмотрела на Ричарда.

— На свете быть много разной магии. Зубы и язык быть только двумя. Волшебники знают все, кроме магии подземного мира. Волшебники используют почти все из того, что им известно. — Она опустила взгляд на Зедда. — Он быть очень опасным.

— От него я видел только доброту и понимание. Он великодушный.

— Это правда. Но все же он опасен, — повторила Эди.