Ночью мама пришла к нему посидеть на его кровати. Ричард плакал, а она гладила его по голове и утешала. Он сел на кровати и спросил, очень ли ей больно. Мама улыбнулась и сказала...
— Не так больно, как тебе из-за этого, — прошептала вдруг женщина, стоявшая рядом с ним.
Глаза Ричарда расширились, руки словно набухли.
— Откуда ты...
— Ричард! — услышал он вдруг предостерегающий голос у себя за спиной.
— Отойди от нее! — Это был голос Зедда.
Руки матери коснулись его лица. Не обращая на это внимания, Ричард оглянулся на дорогу и увидел Зедда. Во всяком случае, он видел, что это Зедд. Но ведь и в ней он сейчас увидел свою мать.
— Ричард, — снова услышал он голос Волшебника, — делай, как я сказал. Отойди от нее, быстрее.
— Пожалуйста, Ричард, не оставляй меня, — сказала мать. — Разве ты не узнал меня?
Он повернулся и поглядел в ее ласковые глаза.
— Узнал. Ты — Шота.
Он взял ее за руки, убрал эти руки, обхватившие его за талию, и отступил.
Она вдруг повернулась к Волшебнику и щелкнула пальцами. Раздался оглушительный треск, и синяя молния, вырвавшаяся из ее пальцев, полетела к тому месту, где стоял Зедд. В руках у Волшебника мгновенно вырос щит, блестящий, словно стекло, способное отражать огонь. Молния Шоты с громыханием ударилась о щит и была отброшена им, после чего попала в большой дуб, расколов могучий ствол до основания. Земля задрожала.
А Зедд уже поднял руку. Волшебный огонь вырвался из его пальцев и с яростным воем устремился вперед.
— Нет! — закричал Ричард. Он не мог допустить этого! Шота была единственной надеждой найти шкатулку, единственной возможностью остановить Рала!
Огненный шар, разрастаясь, летел прямо к Шоте. Она стояла неподвижно.
— Нет! — Ричард, выхватив меч, заслонил ее. Он схватил одной рукой рукоять, а другой — острие, держа меч перед собой как щит. Ричард почувствовал, как волшебная сила проходит сквозь него, наполняя его своей яростью: рев волшебного огня оглушил его. Ричард отвернулся, закрыл глаза, сжал зубы, у него перехватило дыхание. Ему показалось, что сейчас он умрет. Но выбора не оставалось. Эта ведьма — их единственная возможность, нельзя допустить, чтобы она погибла.
Силой удара его отнесло на шаг назад, он почувствовал страшный жар.
Даже плотно закрыв глаза, он видел свет. Волшебный огонь с яростным ревом охватил его меч.
И вдруг наступила тишина. Ричард открыл глаза. Волшебный огонь исчез, но Зедд не терял времени. Он швырнул в ведьму горсть искрящейся магической пыли. Ричард увидел, что и ведьма бросила горсть магической пыли в Зедда.
Пыль светилась, как ледяные кристаллики, и при соприкосновении с ней пыль, брошенная Зеддом, потеряла искристый блеск, а пыль Шоты обсыпала Зедда.
Зедд застыл с поднятой рукой.
— Зедд!
Ответа не последовало. Ричард повернулся к ведьме. Она уже не напоминала его мать. Шота была в воздушном одеянии, развевающемся на легком ветру. Волосы ее, густые и длинные, были золотисто-рыжими, у нее была прекрасная гладкая кожа. На него смотрели ясные миндалевидные глаза.
Шота была так же прекрасна, как дворец позади нее и как долина, в которой стоял дворец. Если бы не ярость, он мог бы потерять голову, глядя на нее.
— Мой герой, — сказала Шота, и голос ее уже не был голосом матери, но все равно звучал чисто и мелодично. Она робко улыбнулась полными губами. — Это было ни к чему, но важно намерение. Мне это очень понравилось.
«Интересно, кто же это, — думал Ричард, — очередное видение или настоящая Шота?» Ричард был разъярен. Он слишком сильно чувствовал гнев, идущий от меча, но решил все же держать оружие наготове.
Улыбка ее стала шире.
— Это твой наряд? — спросила она, поддразнивая, — или ты носишь его лишь временно, пока не добьешься своего?
— А чего хочешь добиться ты, показываясь мне такой, как сейчас?
Она подняла брови.
— Только сделать тебе приятное, Ричард.
— С помощью обмана?
— Нет. Это не обман. Это образ, в котором я обычно бываю. Это настоящее.
Ричард, не отвечая, указал мечом на дорогу.
— А что ты сделала с Зеддом?
Она пожала плечами и улыбнулась слегка насмешливо.
— Просто лишила его возможности причинить мне вред. С ним пока все в порядке. — Миндалевидные глаза блеснули. — Я смогу убить его позже, когда мы с тобой поговорим.