Первое правило волшебника (др. изд.)

— Прекрати! — завопил Джеймс.

Не обращая на него внимания, Ричард продолжал стирать руку. Джеймс бросил факел на землю и вытащил собственную палочку. Он торопливо принялся рисовать на стене пещеры какую-то фигуру. Ричард понял, что это будет новое заклинание. Понимал он и то, что, если художник закончит работу первым, другого шанса у самого Ричарда уже не будет.

— Прекрати сейчас же, идиот! — заорал Джеймс, лихорадочно работая над рисунком.

Невидимая стена продолжала давить Ричарду на спину, прижимая его к стене пещеры. Он уже едва мог двигаться. Джеймс между тем нарисовал меч и начал писать на нем букву «И».

Ричард схватил палочку для рисования и соединил две линии на руке на рисунке так, что получился обрубок, как у Джеймса.

Едва он это сделал, как почувствовал, что давление на спину прекратилось и тошнота прошла.

Джеймс завизжал.

Ричард оглянулся и увидел, что художник корчится в судорогах на земле, и его рвет. Ричард вздрогнул, отвернулся и подобрал факел.

Художник умоляюще посмотрел на него.

— Я... не хотел убивать тебя... Я только... хотел поймать тебя...

— Кто тебя заставил наложить заклятие?

Едва заметная злобная улыбка появилась на губах Джеймса.

— Это Морд-Сит, — прошептал он. — Ты умрешь.

— Кто это Морд-Сит?

Ричард услышал, как хрипит художник и как хрустят его кости. Джеймс был мертв. Ричард не мог сказать, что он сожалел об этом.

Ричард не знал, что это за Морд-Сит, но ему не хотелось дожидаться, пока это выяснится. Он чувствовал себя одиноким и уязвимым. Зедд и Кэлен верно предупреждали его, что в Срединных Землях много колдовских созданий, которых надо опасаться и о которых он ничего не знает. Он ненавидел Срединные Земли вместе со всей их магией. Больше всего на свете ему хотелось вновь увидеть Кэлен.

Ричард побежал назад, к выходу из пещеры, уронив по дороге факел.

Вновь оказавшись на солнечном свете, Ричард прикрыл глаза. И тут он остановился. Прищурившись, он разглядел, что окружен людьми. Воинами. Они были в кожаной форме и кольчугах, с мечами на перевязях и боевыми топорами на поясе.

Впереди стояла женщина с длинным хвостом золотисто-рыжих волос. Она была с головы до пят одета в кожу кроваво-красного цвета, похожую на перчаточную. На животе у нее красовались желтые звезда и полумесяц. Ричард увидел, что и у солдат на груди были изображены такие же полумесяцы и звезды, только красные. Женщина смотрела на него бесстрастно, только чуть заметно улыбалась.

Ричард встал в боевую позицию и положил руку на рукоять меча, но не знал, что делать дальше, поскольку ему не были известны их намерения. Он заметил, что женщина смотрит на что-то позади него. Он услышал, что сзади спустились со скалы еще двое. И тут Ричард дал волю ярости, исходящей от меча, позволив ей захватить его. Ощутив силу гнева, Ричард стиснул зубы.

Женщина щелкнула пальцами и показала на него тем двоим.

— Схватить его!

Ричард услышал лязг оружия. Только этого он и ждал. На него напали.

Клинок вырвался из ножен. Ричард ощутил взрыв ярости и страсти к возмездию. Он посмотрел в глаза двум своим врагам. Те вытаскивали мечи из ножен, и их лица тоже были искажены яростью.

Ричард поднял Меч Истины, желая вложить в удар как можно больше силы.

Противники тоже обнажили мечи и наставили на него. Он пронзительно закричал, почувствовав смертельную ярость, вызванную смертельной опасностью. Он позволил желанию убивать полностью захватить себя, понимая, что иначе погибнет сам. Кончик меча зашипел.

Оружие, несущее смерть, было в его руке. Раскаленный клинок рассыпал искры.

Он нанес двойной удар, и двое противников оказались разрубленными пополам, их разрубленные тела упали на землю.

Меч продолжал двигаться, красный от крови. Теперь он нашел новую цель для своей ярости, ненависти, страсти убивать. Эта женщина командует ими.

Ричард жаждал ее крови. Волшебная сила меча овладела им. Он продолжал орать от ярости. Незнакомка стояла, подбоченясь, и смотрела на него.

Ричард взглянул ей в глаза и направил меч по-новому, так, чтобы достичь ее головы. Она улыбалась, но это лишь сильнее разжигало ярость, рождаемую мечом. Глаза их встретились. Кончик клинка зашипел, устремившись к ее голове. Жажда убить достигла предела.

Он сам был смертоносным оружием.