Частный детектив Арсений Кудесников решил, что дельце ему досталось —...
Он олицетворял собой деньги, она была представительницей высшего класса....
— Праведный гнев может производить потрясающее действие, не сравнимое ни с чем иным.
Кэлен улыбнулась — ей странно было видеть Зедда в таком возбужденном состоянии.
— Он может заставить добро трепетать от радости, а зло дрожать от страха. — При этих словах улыбка сошла с лица старика, и он продолжал уже менее восторженно, в голосе появились жесткие нотки.
— Но люди не хотят принимать слово Истины, оказавшись лицом к лицу с ней. Что может заставить человека заглянуть правде в глаза, если он не хочет эту правду видеть? Истина неудобна и всем мешает — из-за этого Искатель находится в постоянной опасности. Он главная помеха на пути тех, кто любой ценой рвется к власти. Чаще всего он сражается в одиночку и сражается недолго.
Кэлен вымученно улыбнулась.
— Мне это хорошо знакомо — бороться в одиночку и без всякой надежды.
Зедд наклонился поближе к собеседнице.
— Сомневаюсь, что найдется человек, будь он даже истинным Искателем, способный долго продержаться в сражении с Даркеном Ралом. И что тогда?
Кэлен снова взяла его за руки.
— Зедд, мы должны попытаться. Это наш единственный шанс, если мы от него откажемся — все кончено.
Старик пересел в кресло, подальше от Кэлен.
— Кого бы ни избрал Великий Волшебник, этот человек не будет знать Срединных Земель. Для него это равносильно смертному приговору.
— Это вторая причина, по которой меня прислали сюда. Я послужу Искателю проводником и останусь с ним до конца. Если понадобится, я спасу его, пусть даже сама при этом погибну. Исповедницы проводят в странствиях всю жизнь. Я исходила Срединные Земли вдоль и поперек. Исповедницу с самого рождения обучают языкам. Я говорю на языках всех крупных народов Трех Стран и почти всех малых. Исповедница тоже притягивает силы зла и подвергается опасности, но она способна приносить удачу. Если бы с нами так просто было расправиться, Ралу не потребовалось бы прибегать к помощи кводов. Многие из тех, кому он поручил убить меня, сами нашли смерть. Я действительно способна защитить Искателя, даже если для этого понадобится моя жизнь.
— Все это замечательно, милая моя, но, если я правильно понял, в опасности окажется жизнь не только Искателя, но и твоя тоже.
Кэлен только удивленно приподняла брови.
— За мной и так давно охотятся. Если вы знаете лучший выход, назовите его.
Зедд не успел ничего ответить: Ричард зашевелился и застонал. Старик кинул взгляд в его сторону и быстро поднялся с кресла.
— Ну, наконец-то...
Кэлен встала рядом и смотрела, как Зедд приподнял руку Ричарда и подставил под распухшую кисть оловянную тарелку. Кровь капала на тарелку, медленно, капля за каплей, ударяясь об оловянное дно с глухим неприятным звуком. Наконец вышел шип и шмякнулся на тарелку в лужицу крови. Кэлен потянулась к шипу, явно намереваясь его потрогать.
Зедд мгновенно перехватил ее руку и сжал, не давая дотянуться до тарелки.
— Не делай этого, милая. Теперь, когда его изгнали, он жаждет найти себе нового хозяина. Смотри!
Он отвел ее руку и положил свой костлявый палец на край тарелки в нескольких дюймах от шипа. Шип, извиваясь, пополз к пальцу, оставляя за собой тонкий кровавый след. Зедд быстро отдернул палец и передал тарелку Кэлен.
— Возьми ее снизу, отнеси к очагу, положи в огонь и оставь.
Девушка послушно взяла тарелку и направилась в гостиную. Тем временем Зедд промыл Ричарду рану и смазал целебной мазью. Кэлен вернулась как раз вовремя, чтобы наложить повязку. Пока она работала, Зедд не сводил напряженного взгляда с ее рук.
— Почему ты не сказала ему, что ты Исповедница? — В голосе Зедда зазвучал металл.
Кэлен ответила старику в его же тоне.
— Помните вашу первую реакцию, когда вы узнали во мне Исповедницу? — Она сделала паузу, голос ее смягчился. — Мы с Ричардом каким-то образом стали друзьями. Я совсем неопытна в дружбе, зато очень опытна, как Исповедница. Всю свою жизнь я наблюдаю у людей реакцию, подобную вашей. Перед тем как уйти с Искателем, я все расскажу Ричарду. Но до тех пор мне бы очень не хотелось потерять его дружбу. Разве я прошу слишком много? Неужели я не могу позволить себе, хотя бы ненадолго, простую человеческую радость — иметь друга? Этой дружбе и так скоро настанет конец. Как только я расскажу ему, кто я такая.