Первое правило волшебника (др. изд.)

Ричард удивленно моргнул. Может, Зедд и прав, может, в этом все дело.

А может, и нет. Ведь Зедд не знает о тайной Книге. От такого обилия новых сведений, догадок и вопросов у Ричарда разболелась голова. Он не мог больше сидеть без движения. Вскочив со скамьи, он принялся вышагивать взад-вперед, пытаясь привести мысли в порядок. Зедд спокойно сидел, скрестив руки на груди. Кэлен облокотилась о стол. Оба молча наблюдали, как юноша мерит шагами дворик.

Мерцающая в ночи говорила: «Ищи ответ, или погибнешь». Но она не сказала, что он должен стать Искателем. Почему бы ему не продолжать поиски, как прежде? В конце концов, он и без помощи меча сумел вычислить Волшебника! Хотя это оказалось довольно легко.

С другой стороны, что плохого, если он примет меч? Волшебное оружие может оказаться полезным. Вправе ли он, зная, что может произойти, отвергать какую бы то ни было помощь? Ведь меч — не более чем послушное орудие в руках Искателя. Почему бы не использовать власть, дарованную мечом, во благо? Совсем не обязательно идти к цели любыми средствами, становясь при этом разбойником. Он может прибегать к помощи меча лишь для того, чтобы спасти себя и своих друзей. А больше ничего и не надо.

Но Ричард понимал, что его удерживает. Его пугали ощущения, вызванные мечом в его душе. Его тревожило упоение собственной неистовой яростью, во власти которой он оказался, обнажив клинок. Меч пробудил дремавший в сердце гнев. Подобного Ричард никогда не испытывал. Но самое страшное заключалось в том, что его захлестнуло сознание собственной правоты. Он не мог и не желал мириться с мыслью, будто гнев может настолько завладеть его существом. Отец всегда говорил, что гнев — страшное зло. Именно гнев убил его мать. Ричард всегда держал свой гнев на запоре и не собирался выпускать. Нет, пожалуй, он обойдется без меча. Так спокойнее.

Ричард решительно повернулся к Волшебнику, молчаливо наблюдавшему за каждым его шагом. Солнце освещало старческое лицо, и знакомые черты непривычно заострились в его лучах. Зедд вдруг показался совсем чужим и далеким. Мрачный, суровый и решительный — такой, каким и должен быть настоящий Волшебник. Их взгляды столкнулись и замерли, и тогда Ричард понял, что уже сделал свой выбор. Он не вправе сказать «нет». Он сделает все от него зависящее, чтобы помочь друзьям, и будет с ними до конца. Но Искателем он не станет.

Он уже собрался сказать все Волшебнику, но тот опередил его:

— Кэлен, Ричард не знает, как Даркен Рал допрашивает людей. Расскажи ему, — пристально глядя на юношу, спокойно попросил Зедд.

— Зедд, пожалуйста... — еле слышно взмолилась Кэлен.

— Расскажи! — властно повторил Волшебник. — Расскажи, что делает Рал при помощи кривого ножа — того, что всегда носит на поясе.

Ричард перевел взгляд на девушку — ее лицо посерело. Она протянула руку и кивком подозвала его поближе. После минутной заминки Ричард шагнул вперед и взял ее за руку. Кэлен указала на место рядом с собой. Он послушно уселся верхом на скамью лицом к собеседнице и замер, приготовившись выслушать страшное повествование. Кэлен придвинулась еще ближе, откинула со лба прядь волос и сжала обеими руками его запястье. Она нерешительно провела большими пальцами по тыльной стороне его ладони, и ее пальчики, такие маленькие в сравнении с ручищей Ричарда, показались ему очень теплыми и нежными. Кэлен устремила взгляд вниз, на их сплетенные руки, и тихо сказала:

— Даркен Рал занимается антропомантией. Это очень древний способ гадания и предсказания по внутренностям человека. Живого человека.

В груди Ричарда закипел гнев.

— Многого таким способом не узнаешь. Самое большее — ответ на единственный вопрос. «Да», «нет», и редко когда удается прочесть имя. Но Рал не желает отказаться от своего способа. Прости меня, Ричард. Я не хотела об этом говорить.

Перед мысленным взором юноши предстал образ отца. Ричард видел его улыбку, слышал смех. Он вспоминал, как отец был добр, как умел любить.

Видел, как они вместе идут по лесу, как сжигают тайную Книгу, как...

Тысячи ярких видений нахлынули на него и обожгли нестерпимой болью. Череда образов слилась в один неясный поток, звуки стали множиться и отдаляться... Мгновение — и все растаяло. Теперь в мозгу вспыхивали совсем другие картины. Ричард словно наяву увидел кровавые пятна на дощатом полу, бледные, испуганные лица людей в отцовском доме. Рассказ Чейза ожил в воображении, и он ощутил боль и ужас, испытанные отцом перед смертью.