Первое правило волшебника (др. изд.)

Зедд улыбнулся и отечески потрепал Ричарда по плечу.

Друзья молча сидели, наслаждаясь ночной тишиной и спокойствием взаимопонимания. Они размышляли о том, что им не дано было знать: что их ждет впереди.

Ричард думал о том, что им предстоит сделать, о Панизе Рале и о Даркене Рале. Он думал о том, каким все кажется безнадежным. «Думай о решении, — сказал он себе, — не о задаче. Ты — Искатель».

— Ты должен кое-что сделать, Волшебник. По-моему, сейчас нам самое время исчезнуть. Даркен Рал достаточно долго следил за нами. Ты можешь сделать что-нибудь с этим облаком?

— Знаешь, я думаю, ты прав. Хотел бы я знать, как его удалось прицепить к тебе, но не могу это выяснить. Так что придется придумать что-нибудь другое. — Он задумчиво погладил пальцами острый подбородок. — Ты не заметил, с тех пор, как облако следует за тобой, шел дождь, или хотя бы было пасмурно?

Ричард задумался, припоминая каждый день. Когда убили отца, стоял туман. Казалось, это было так давно.

— Ночью, перед тем как я нашел змеиную лозу, в Охотничьем лесу прошел дождь, но после этого все время держалась ясная погода. Я не помню, чтобы со дня смерти отца хоть раз было пасмурно. По крайней мере ничего, кроме пары высоких жидких облачков. А что?

— Ну, думаю, у нас есть возможность обмануть твое облако, даже еcли если не удастся от него отцепиться. Если небо все время было ясным, значит, тут не обошлось без Даркена Рала. Он разогнал все облака, чтобы без труда найти это. Просто, но эффективно.

— А как ему удалось разогнать облака?

— Он наложил на это облако заклинание, отпугивающее все остальные, а потом прицепил облако к тебе.

— Тогда почему бы тебе не наложить на него заклинание посильнее, чтобы оно собирало другие облака? Пока Рал сообразит в чем дело, его облако затеряется среди других, и он не сможет отыскать его и развеять твое заклинание. А если Рал прибегнет к очень сильной магии, пытаясь разогнать облака и найти это, то, не зная, что ты сделал, он только отгонит свое облако, и тогда связь между нами порвется окончательно.

Зедд удивленно уставился на него и заморгал.

— Проклятие! Ричард, ты абсолютно прав! Мой мальчик, мне кажется, из тебя выйдет превосходный волшебник.

— Нет, спасибо. Хватит с меня одной невыполнимой обязанности.

Зедд откинулся назад, наморщил лоб, но ничего не сказал. Он сунул руку в карман, извлек оттуда камешек и бросил его на траву перед Ричардом.

Затем Волшебник поднялся и начал проделывать над камешком пассы руками.

Внезапно камешек превратился в огромную глыбу.

— Зедд! Да это же твой Облачный Камень!

— Так и есть, мой мальчик, это камень чародеев. Давным-давно мне передал его отец.

Пальцы Волшебника двигались все быстрее и быстрее, пока не вспыхнул свет и не завертелись в бешеном вихре цветные всполохи. Чародей продолжал делать пассы, соединяя и перемешивая разноцветные струи. Все происходило в полной тишине. Воздух наполнился запахом весеннего дождя. Наконец Волшебник остановился, удовлетворенный.

— Поднимись на камень, мой мальчик.

Ричард неуверенно ступил на камень, в луч света. Свет подрагивал и приятно грел кожу. Искателю показалось, будто он лежит на песке, под ласковым летним солнышком, только что выбравшись из прохладного озера. Он наслаждался ощущением тепла и безопасности, полностью отдавшись во власть света. Руки его сами собой поднялись, простираясь в стороны, голова откинулась назад. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Это было чудесно.

Ричарду казалось, что он плывет в потоках света. Его переполнила радость.

Он ощутил жизнерадостную, непрерывную связь со всем, что есть в мире. Он был одновременно деревьями, травой, жуками, птицами, всеми живыми существами, водой и даже воздухом. Он чувствовал себя не отдельной личностью, а частью единого целого. По-новому проявились взаимосвязи вещей. Он был и бессилен и могуществен одновременно. Он смотрел на мир глазами всех существ, окружавших его. Это было так захватывающе, так потрясающе. Он слился с птицей, парящей в поднебесье, смотрел на мир ее глазами. Голодный и утомленный, охотился вместе с ней за мышью и видел внизу костер и спящих вокруг людей.

Ричард позволил своему «я» развеяться по ветру. Он стал никем и всеми сразу, почувствовал их нужды, вдохнул их тревоги, попробовал их радость, осознал их желания, а потом дал всему раствориться, обратиться в ничто, и оказался в пустоте. Один во всей вселенной. Единственный, существующий в мире. Затем он отдался во власть света, который привел его к другим, к тем, кто стоял до него на этом камне: к Зедду, к отцу Зедда, к другим волшебникам, которые жили сотни, тысячи лет назад. Один за другим проходили они нескончаемой чередой. Всем существом он чувствовал их присутствие. Они делили с ним слезы изумления, катившиеся по щекам.