Темный карнавал (сборник)

— Надо подумать. Историю с мороженым подстроил я сам. А вот обруч?.. Не ты ли подбросила его в самое неподходящее место, чтобы я споткнулся и угодил головой в стекло?

Мисси застыла. Он попал в точку.

— Так-так,— сказал Джошуа,— значит, настало время кое о чем потолковать. Пирушкам надо положить конец. Еще одна жертва — и сюда примчится полиция с сиренами.

— Верно,— согласилась Мисси.— Наши маневры рикошетом ударят по нам самим. Что же касается обруча... Перед сном ты всегда прогуливаешься по оранжерее. Но за каким чертом туда понесло Шлейгеля — в два часа ночи? Поделом этому болвану. Долго он будет преть под компостом?

— Пока я его не перетащу к замороженному.

— Силы небесные! Отныне никаких гостей.

— Будем коротать время наедине — ты да я, да еще... гм... люстра.

— Не дождешься! Я так запрятала стремянку — вовек не отыщешь.

— Проклятье! — не сдержался Джошуа.

В тот вечер, сидя у камина, он наполнил несколько рюмок самым лучшим портвейном из домашнего погреба. Стоило ему выйти из комнаты, чтобы ответить на телефонный звонок, как она бросила в свою собственную рюмку щепоть белого порошка.

— Какая гадость,— пробормотала она.— Банально до неприличия. Зато расследования не будет. На похоронах люди скажут: он в последнее время ужасно выглядел, краше в гроб кладут.

С этими словами она — для верности — добавила еще чуть-чуть смертоносного зелья. Тут вернулся Джошуа, опустился в кресло и взял со стола рюмку. Повертев ее перед глазами, он с ухмылкой перевел взгляд на жену:

— Шалишь!

— Ты о чем? — с невинным видом спросила она.

В камине уютно потрескивали поленья. На полке тикали часы.

— Не возражаешь, дорогуша, если мы поменяемся рюмочками?

— Уж не думаешь ли ты, что я подсыпала тебе яду, пока ты говорил по телефону?

— Тривиально. Избито. Но не исключено.

— Ох уж, бдительность-подозрительность. Ну, будь по-твоему. Меняемся.

На его лице отразилось удивление, однако рюмки перешли из рук в руки.

— Чтоб тебе пусто было,— буркнули они в один голос и даже рассмеялись.

Каждый с загадочной улыбкой опорожнил свою рюмку.

С видом беспредельного блаженства они поудобнее устроились в креслах, обратив к огню призрачно-бледные лица, и наслаждались ощущением тепла, которое разливалось по их тонким, если не сказать паучьим, жилам. Джошуа распрямил ноги и протянул пальцы к тлеющим углям.

— Ах,— выдохнул он.— Что может быть лучше доброго портвейна!

Мисси склонила седую головку, пожевала ярко накрашенные губы и начала клевать носом, то и дело исподволь поглядывая на мужа.

— Жалко горничную,— вдруг прошептала она.

— Да уж,— так же тихо отозвался он.— Горничную жалко.

Огонь разгорелся с новой силой, и Мисси, помолчав, добавила:

— Мистера Шлейгеля тоже жалко.

— Нет слов.— Он подремал.— Да и Смита, между прочим, тоже.

— И тебя, старичок,— после паузы медленно выговорила она, хитро сощурившись.— Как самочувствие?

— В сон клонит.

— Сильно?

— Угу.— Он остановил на ней взгляд совершенно ясных глаз.— А ты, дорогуша, сама-то как?

— Спать хочется,— ответила она, смежив веки. Туг оба встрепенулись,— К чему эти расспросы?

— В самом деле,— насторожился он.— К чему это?

— Видишь ли...— Она долго разглядывала носок черной туфельки, медленно отбивавшей ритм,— я полагаю, хотя до конца не уверена, что у тебя скоро откажут желудочно-кишечный тракт и центральная нервная система.

Он еще немного посидел с сонным видом, безмятежно поглядывая на огонь в камине и прислушиваясь к тиканью часов.

— Отравила? — дремотно произнес он, и тут неведомая сила подбросила его с кресла.— Что ты сказала? — Упавшая на пол рюмка разлетелась вдребезги.

Мисси подалась вперед, словно прорицательница.

— У меня хватило ума подсыпать яду в свою же порцию — я знала: ты захочешь поменяться рюмками, чтобы себя обезопасить. Вот и поменялись! — Она захихикала дребезжащим смешком.

Откинувшись на спинку кресла, он схватился обеими руками за лицо, словно боясь, как бы глаза не вылезли из орбит. Потом вдруг что-то вспомнил и разразился неудержимым взрывом хохота.

— В чем дело? — вскричала Мисси.— Что смешного?

— Да то,— задохнулся он, кривя рот в жуткой ухмылке и не сдерживая слез,— что я тоже подсыпал яду в свою собственную рюмку! Искал удобного случая, чтобы с тобой поменяться!