Жаба с кошельком

«Лексус» влетел на остановку и протаранил стеклянную стену навеса. Послышался громкий звук «бах», и водопад осколков рухнул наземь. Движение на Тверской остановилось в обе стороны.

– Чеченцы! – заорал кто-то. – Взорвали! Вон, глядите! Машины покореженные, и люди в крови валяются! Помогите! Вызывайте скорей МЧС!

Мгновенно скопилась толпа. Несчастные, свалившиеся на тротуар, пытались встать. Водитель «Лексуса» безостановочно матерился, шофер «Мерседеса» тоже загибал такие коленца, что впору было записывать. Девушка рыдала, дядька, перемазанный подсолнечным маслом, охал, толстуха причитала, остальные орали что-то невразумительное.

Наконец все кое-как встали на ноги, и тут, воя сиреной и сверкая мигалками, словно черти в ступе, появились милиция, «Скорая помощь» и микроавтобус с надписью «Дежурная часть».

– Всем оставаться на местах! – загремело из громкоговорителя.

Несколько милиционеров выскочили на тротуар и ловко оцепили место происшествия красно-белой лентой.

– Тяжелораненые есть? – вопрошал доктор.

Народ поплелся к врачу показывать ушибы. Я, тихо радуясь, что в общей суматохе непонятно, кто вызвал переполох, попыталась удрать, но не тут-то было. В плечо вцепились крепкие пальцы, перед носом оказался микрофон.

– Несколько слов для телевидения, – потребовал корреспондент.

– Не надо, – пискнула я, но парень уже подволок меня к камере и затарахтел:

– Мы находимся на Тверской, где только что произошел террористический акт. Около меня свидетельница случившегося… э…

– Даша, – обреченно сказала я, – Дарья Васильева.

– Расскажите нам подробности.

– Ну… Шла и упала, больше ничего.

– Вы слышали взрыв?

– Нет.

– Вас оглушило ударной волной?

– Ну… э… не совсем, я просто упала, понимаете…

Я хотела было сказать, что никакого взрыва не было, но журналист прервал меня.

– Ведь это ужасно, что простой человек, коренной москвич, должен теперь пробираться по родному городу в бронежилете и каске, не так ли?

– Ну… в общем, вы правы, – осторожно согласилась я, – в бронежилете и каске очень неудобно, да и жарко небось.

Корреспондент потерял ко мне всякий интерес. Он повернулся лицом к объективу и затараторил:

– Мы ведем прямой репортаж с Тверской, где только что произошел террористический акт. Вокруг меня кровь и раненые люди. Кто виноват в том, что Москва стала небезопасной…

– Это клубника. – Я попыталась внести ясность.

Но парень с микрофоном не обратил на меня никакого внимания, он разливался соловьем, страшно довольный собой.

– …отчего простому человеку стало не выйти на улицу. Почему Лужков…

– Это клубника валяется, – я снова решила остановить его, – раздавленная, издали и правда на кровь похоже.

Чья-то рука выпихнула меня из кадра.

– Ступайте к доктору, – велела девчонка в джинсах и в майке с надписью «Телевидение».

– Но на тротуаре не кровь, а ягоды.

– Идите, идите, вам нальют успокоительное.

Поняв, что ситуация теперь развивается без моего участия, я бочком прошмыгнула в подземный переход, перешла на другую сторону Тверской и оказалась в центре нервно гудящей толпы, живо обсуждающей происшествие.

– Чеченцы, сволочи!

– Ща еще как бабахнет!

– Не, это ФСБ подстроило, чтобы всех кавказцев из Москвы выселить.

– Фу, ерунда, Лужков придумал, очки перед выборами собирает.

– Чего чушь несете! Обещал же Басаев всем тут смерть и своих предупредил: бегите из Москвы, пока живы!

Я молча оглядела пейзаж: окончательный паралич Тверской, поток машин стоит как в сторону Кремля, так и в направлении Ленинградского проспекта, разбитый павильончик троллейбусной остановки, покореженный «Лексус» и смятый «Мерседес», перемазанные маслом и клубникой люди, кстати, издали они и впрямь смахивали на окровавленных жертв взрыва, суетящиеся милиционеры, бодро снующие журналисты… Вот прибыл еще один микроавтобус, набитый камерами, промчался по тротуару и замер у входа в химчистку, куда в недобрый час забрела Дашутка, устроившая весь переполох. Интересно, что скажет милиция, когда, наконец, поймет, в чем дело? Может, пойти, отыскать главного и постараться объяснить ему суть произошедшего?

В ту же секунду я испугалась и изгнала глупую мысль из головы: меня небось арестуют. Хотя я, ей-богу, ни в чем не виновата, просто шлепнулась, остальное произошло само собой! Да уж, сходила, полюбовалась на шмотки! И что самое интересное, лично на меня не упало ни одной капли масла и ни одной клубнички.