Трилогия Крысы. Мировой бестселлер в одном томе

– Когда?...

– За неделю до твоего прихода.

– Так значит, это ты завел часы?

И тут Крыса расхохотался.

– Прямо анекдот, а?! Человек тридцать лет живет на свете и последнее, что делает перед смертью – заводит часы! Казалось бы, за каким чертом умирающему часы? Прямо сумасшедший дом какой-то, ей-богу!...

Отсмеявшись, Крыса умолк – и пространство вокруг онемело. Было слышно лишь тиканье часов; остальные звуки поглотил густой снег за окнами. Казалось, во всей Вселенной остались лишь он да я.

– Значит, если бы...

– Перестань! – оборвал меня Крыса. – Нет больше никаких «если бы»! Ты что, еще ничего не понял?!

Я покачал в темноте головой. Я действительно не понимал.

– Даже если бы ты пришел на неделю раньше – я бы все равно умер, какая разница!

Ну, может, поговорили бы мы с тобой в обстановке чуть потеплее и посветлее, чем сейчас, вот и все. Ничего бы это не изменило. Я должен был умереть! Жить становилось все страшней и мучительнее. И терпеть это было невыносимо...

– Но зачем нужно было умирать?!

В темноте я услышал, как он потер одну ладонь об другую.

– А этого я объяснять не хочу. Неохота выступать в идиотской роли собственного адвоката. Надеюсь, ты не станешь заставлять покойника оправдываться за собственную смерть?

– Но если ты не расскажешь, я же ничего не пойму.

– Ты давай, пиво пей!

– Холодно, – сказал я.

– Ну, сейчас-то уже не так холодно.

Дрожащей рукой я взял со стола очередную банку пива, откупорил и сделал глоток.

Мне и в самом деле почудилось, будто стало немного теплее.

– Короче говоря... Только обещай, что не проболтаешься!

– Да если и проболтаюсь – кто мне поверит?!

– Это уж точно, – усмехнулся Крыса.

Часы у камина пробили половину десятого.

– Не возражаешь, если я остановлю часы? На нервы действуют...

– Давай, конечно. Это же твои часы.

Он подошел к часам, открыл стеклянную крышку на циферблате и остановил рукой стрелки. Звуки и Время прекратили свое существование на Земле.

– Короче говоря, я умер с Овцой внутри. Подождал, когда она заснет покрепче, перекинул веревку через балку под потолком – и голову в петлю. Так, что скотина удрать не успела...

– Что обязательно нужно было умирать?

– Другого выхода просто не оставалось. Опоздай я на день – и Овца завладела бы мной целиком... Это был мой последний шанс. И он снова потер ладони.

– Я так хотел с тобой встретиться – в те минуты, когда был самим собой. Самим собой, понимаешь? С собственной памятью – и собственной слабостью одновременно... Вот и послал тебе фотографию – как подсказку. Надеялся, что ты успеешь найти дорогу сюда, пока я еще принадлежу себе хоть немного...

– И это тебя спасло бы?

– Тогда спасло бы, – очень тихо ответил он.

– Вся загвоздка здесь – именно в слабости, – продолжал Крыса. – С нее-то все и начинается. Сколько бы я тебе ни рассказывал, тебе этой слабости не понять.

– Все люди, в принципе – слабые...

– Это – обобщение! – Крыса нервно защелкал пальцами. – Если всех людей подводить под общий знаменатель – ни у кого вообще ни черта не получится. Я же сейчас говорю об индивидууме и о вещах очень личного плана. Я молчал.

– Слабость внутри человека гниет, и гниль эта разрастается. Как гангрена. Я в себе это обнаружил еще подростком. Психовал страшно... Знаешь, что происходит с душой, когда что-то медленно, годами разлагается у тебя внутри – и ты это все время чувствуешь?

Я продолжал молчать, лишь поплотнее закутался в одеяло.

– Тебе, пожалуй, этого не понять, – продолжал он. – У тебя с этим все в порядке... А между тем, это и есть Слабость. Все равно что генетическая болезнь. Сколько ни изучай ее в себе – вылечиться невозможно. И сама она не проходит в одно прекрасное утро. Только становится хуже и хуже с годами, и все...

– Погоди. Слабость чего конкретно?

– А всего. Слабость морали. Слабость сознания. Слабость человека из самого факта его существования...

Я рассмеялся. На этот раз, черт возьми, у меня получилось-таки рассмеяться.

– Тогда получается, что сильных людей вообще не бывает!