Ожерелье для дьявола

– Задавайте!

– До своего отъезда в Швецию господин де Ферсен ничего не говорил Вашему Величеству касательно госпожи де Ла Мотт?

– Господин… Нет, ничего.

Внезапно королева поднесла руки к голове, как будто у нее закружилась голова. Голос ее прерывался.

– Аксель! Боже мой! Вы ведь его друг!

Она без сил опустилась на диванчик, заскрипевший от тяжести ее тела. С ужасом Жиль видел, как она бледнеет, как вздрагивают ее тонкие ноздри. Он склонился над ней.

– Ваше Величество плохо себя чувствует?

– Да! Впрочем, нет. Прошу вас, шевалье, позовите госпожу де Мизери или госпожу Кампан.

Кого-нибудь!

Первая горничная и супруга библиотекаря находились поблизости. Они пришли по первому зову Жиля, бросились к королеве, при этом госпожа Кампан не обошлась без того, чтобы не бросить на Жиля убийственный взгляд.

– Я же вам сказала, что надо беречь королеву!

Мария-Антуанетта слабо улыбнулась:

– Не будьте так суровы с этим молодым человеком. Отведите меня в спальню, я себя не слишком хорошо чувствую. Подождите здесь, шевалье. Я вас позо… Ах, быстрее!

Женщины почти отнесли королеву в боковую комнату, оставив недоумевающего Жиля ожидать. Действительно ли королева была больна? А может, она просто нашла удобный момент, чтобы прекратить не слишком приятный разговор?

Через некоторое время одна из этих женщин, наверное, это будет госпожа Кампан, почему-то невзлюбившая его, выйдет и объявит, что Ее Величество с сожалением переносит разговор на более позднее время, а это более позднее время может стать неопределенно долгим.

Однако очень скоро он вынужден был упрекнуть себя за эти дурные мысли, поскольку вышла госпожа Кампан, но не за тем, чтобы выпроводить его, а, напротив, ввести его в спальню, где закутанная в шаль королева полулежала на кушетке.

Она была уже не так бледна, но едва уловимый кисловатый запах в комнате свидетельствовал о том, что у Ее Величества был сердечный приступ. Этот запах исходил и от шелковых занавесей, и от мебели, несмотря на широко раскрытые окна и обильное опрыскивание душистой водой.

– Ваше Величество чувствует себя лучше? – прошептал Жиль, впечатленный темными кругами под глазами королевы.

Она улыбнулась ему с легкой хитринкой:

– Прошу извинения, шевалье, за этот огорчительный инцидент. Но, по крайней мере, вы первый из всех французов узнали, что через несколько месяцев королева произведет на свет принца… или принцессу.

Молодой человек почтительно поклонился.

Новость была значительной. Но он продолжал по-прежнему задавать себе вопрос: если, к несчастью, время зачатия этого ребенка совпадало со временем пребывания при дворе Ферсена, то…

Довольно затруднительно было спросить у королевы о времени зачатия. Было трудно также и далее молчать, ведь ему была оказана такая честь.

Он четко произнес:

– Это большая честь, сударыня, и большое счастье – первым принести королеве мои самые преданные поздравления, с которыми обратятся к ней ее подданные, и я благодарю Ваше Величество из самой глубины моего сердца.

На этот раз Мария-Антуанетта чистосердечно рассмеялась, даже не подозревая о странных мыслях, волновавших ее посетителя.

– Замечательно! Вы будете отличным дипломатом, когда у вас появится немного больше морщин на лбу. Но нам еще надо поговорить.

Присядьте сюда, – указала она ему на кресло возле ее дивана. – Вы можете нас оставить, госпожа де Мизери. Сейчас я чувствую себя вполне сносно.

Когда дама удалилась, она продолжила:

– Насколько я помню, перед моим недомоганием вы мне говорили о том, что господин де Ферсен должен был мне сказать относительно госпожи де Ла Мотт.

– Да, сударыня, и я очень сожалею, что тогда он этого не сказал. Речь идет об очень серьезном деле. О краже!

– О краже! Боже мой!

– О краже, совершенной в этой самой комнате вечером, когда Их Величества давали праздник в честь короля Густава, по всей вероятности, из этого секретера, – сказал Жиль, указав на секретер из драгоценного дерева, который он заметил, как только вошел в комнату.

– Из этого секретера? Но это невозможно. Он всегда закрыт на ключ, а ключ всегда при мне.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, но не угодно ли королеве самой убедиться, что можно открыть его без ее разрешения, – пусть она попросит госпожу де Ла Мотт отдать ей второй ключ, который ей изготовили по восковому отпечатку.

Это же довольно простая операция.