Констанция. Книга вторая

Распрощавшись с баронессой и пообещав заехать вечером, Констанция отправилась домой. Она перебирала свои наряды один за другим, раскладывала украшения на ночном столике и никак не могла остановить свой выбор на чем-нибудь конкретном. Вернее, она подобрала себе и платье, и украшения, но вместе они никак не хотели смотреться.

Шарлотта усердствовала вовсю, пытаясь что-нибудь изменить в наряде. Она прикалывала бриллиантовую брошь то слева, то справа, но все равно, камни и золото смотрелись отдельно, а не менее дорогое платье — отдельно.

— Я ничего не могу поделать, мадемуазель, — наконец взмолилась Шарлотта, — руки не хотят меня сегодня слушаться.

— Тогда придется сменить платье, — замогильным голосом произнесла Констанция, вновь подставляя Шарлотте длинную шнуровку на спине, из которой той предстояло вытянуть длинную тесьму. — Скорее! — торопила Констанция Шарлотту. — Что ты возишься?

— Но, мадемуазель, у нас еще достаточно времени.

— Может быть, время есть у тебя, но не у меня! Констанция самапоражалась, что это она вдруг стала такой злой. И тут сообразила: это не платье не подходит к драгоценностям, а просто у нее сегодня не то настроение. И что бы она ни выбирала, все равно ничто не сможет ее удовлетворить.

И тогда Констанция решила положиться на вкус своей служанки.

— Шарлотта, выбери любое платье, которое, как ты считаешь, мне к лицу, и любое украшение. Я соглашусь на все.

Шарлотта радостно улыбнулась. Такое доверие ей польстило, и она очень ответственно подошла к порученному ей делу. Вскоре три платья лежали на кровати, а Шарлотта расписывала достоинства каждого из них своей госпоже. Потом пришла очередь украшений.Эфиопка раскладывала их на расстеленных платьях, и Констанциясама могла убедиться, гармонируют они или нет.

И вот, наконец, подготовка к поездке в оперу была закончена.Констанция облачилась в желто-черное бархатное платье с неглубоким вырезом на груди. Может, оно и выглядело немного старомодно, но зато никто не мог усомниться, дорого ли оно стоит. К тому же, в этом платье Констанция выглядела немного старше своих лет, а сегодня от нее только того и требовалось, ведь она сегодня стала в какой-то мере опекуншей Колетты. Констанции предстояла роль матери этой девушки.

На изобретение прически времени почти не оставалось, и Шарлотте пришлось повторить свой вчерашний шедевр. Гардероб венчала микроскопическая шляпка, усыпанная мельчайшими блестками, две шелковых тесемки которой Шарлотта туго стянула бантом на подбородке своей госпожи.

— Теперь вы и в самом деле похожи на старую матрону, — констатировала Шарлотта, рассматривая результат своих усилий.

ГЛАВА 9

Опера постепенно заполнялась людьми, но только партер. Ложи пока еще были пусты.

Эмиль де Мориво в новом напудренном парике с косичкой, стоял возле стены и с надеждой смотрел на ложу викантессы Аламбер. Но ее все еще закрывала блестящая занавеска и понять, есть ли в ней кто или нет, было невозможно. Эмиль де Мориво точно знал, что его возлюбленная еще не приехала в оперу. Он простоял целых полчаса на улице, следя за экипажами, подвозившими театралов. Но в конце концов, сегодняшняя встреча ничего собой не предвещала. Нельзя жебыло при всех встретиться в опере и поговорить. Место Констанции было

в ложе, а его, небогатого шевалье — в партере.

Ярко пылающие люстры низко свисали над залом, чуть ли не касаясь своими хрустальными подвесками голов зрителей. В оркестровой яме настраивались инструменты и их не собранные воедино рукой дирижера звуки неприятно резали слух. Тяжелый занавес отделял сцену от зала.

Наконец-то, первые зрители появились и в ложах, но Констанции все еще не было.

» Может, что-то случилось? — забеспокоился Эмиль, зная, что Констанция никогда не позволяла себе пропустить спектакль.Он уже хотел было усаживаться, уже медленно поползли вверх люстры, как блестящий занавес качнулся, и Эмиль увидел Констанцию. Та лишь бросила в партер беглый взгляд и тут же, заметив де Мориво, еле заметно кивнула ему. Этого кивка было достаточно, чтобы волнения прошли.

«С ней все в порядке»— подумал Эмиль, усаживаясь.

Ему было не по себе. Ведь всегда, если чем-то виноват перед человеком, а он этого не знает, кошки скребут на душе. Эмиль де Мориво был сильно виноват перед Констанцией и поэтому, усевшись, избегал смотреть в ее сторону.

А зря. Ведь он не видел, как из-за спины Констанции появилась молодая девушка, почти еще ребенок и расширенными от удивления глазами осмотрела огромный зал оперы.