Констанция. Книга вторая

Констанция лежала и впитывала в себя чудесные звуки грустноймузыки.

«Ну почему все так глупо получилось? Почему я чего-то требую от Эмиля? Ведь мы ничем не обязаны друг Лругу, ведь каждая наша встреча вполне может быть последней. Не буду же я страдать из-за этого!»

Но она тут же поймала себя на мысли о том, что волна протеста поднимается в ее душе. Она вспомнила один из уроков виконта Лабрюйера. Анри учил ее, что всегда нужно бросать первой, иначе потом придется страдать.

А сейчас Констанция понимала, Эмиль почти что бросил ее, во всяком случае, если он не придет ни завтра, ни послезавтра, ни потом, она окажется брошенной.

— Я этого не допущу, — поклялась себе Констанция, сжимая в руке как спасительную соломинку сверкающий медальон с огромной жемчужиной.

И если металл был холодным на ощупь, то жемчужина словно согревала ее озябшие пальцы.

В комнату осторожно вошла Шарлотта. Она, не скрывая своего удивления, смотрела на музыканта и лишь только потом сообразила, что он слепой. Правда, девушка и так ничего бы не стала спрашиватьу своей госпожи, но это мимолетное удивление не скрылось от злых глаз Констанции.

— Ты хочешь мне что-то сказать, Шарлотта?

— Мадемуазель, мне показалось, вы меня звали, — соврала Шарлотта, ей просто хотелось утешить свою госпожу, ведь она видела, с каким искаженным злобой лицом выбежал из дому шевалье де Мориво.

— Нет, ты можешь быть свободна, Шарлотта, я останусь здесь и проведу в этой постели остаток ночи. А ты, — попросила она Шарлотту, — проводи этого музыканта до ворот. А если нужно, дай ему в провожатые кого-нибудь из слуг мужчин.

Констанция говорила так, словно музыкант ее не слышал. Но после того, что случилось, ей даже не хотелось смотреть в сторону слепого юноши. Ей казалось, что подернутые белесой пеленой глаза все-таки зрячие, ее позор не ускользнул от взгляда постороннего.

— Хорошо, мадемуазель.

Шарлотта взяла под локоть музыканта, вывела его в коридор, помогла ему завернуть гитару.

Он вышел из дому с гордо поднятой головой.

ГЛАВА 10

Констанция Аламбер заснула только к утру. Она о многом передумала, пока лучи рассвета позолотили росписи на потолке комнаты, где она находилась. И лишь когда золотое солнце показалось на крыше соседних домов, Констанция заснула.

Шарлотте не довелось в этот день прилечь, она готовила наряд своей госпожи к визиту в дом баронессы Дюамель. И лишь после полудня служанка рискнула разбудить Констанцию, ведь оставалось всего пара часов до назначенного времени.

Констанция чувствовала себя немного разбитой и уставшей. Сказался трудный разговор с Эмилем де Мориво, ведь женщина, понимала, не все так хорошо, как ей хотелось бы, и Эмиль что-то отнее скрывает. Но что именно, Констанция не могла понять.

Она покорно отдала себя в руки служанки-эфиопки, и та принялась колдовать над ее нарядами, над прическами.

Наконец, все было в порядке. Констанция стояла перед зеркалом, а Шарлотта в паре шагов от нее. На темнокожем лице девушки сияла счастливая улыбка. Она смогла угодить Констанции и та осталась довольна ею.

Часы в гостиной пробили четыре, и Констанция спохватилась.

— Боже мой, мы должны уже быть у баронессы Дюамель!

Но Шарлотта напомнила ей:

— Но вы всегда опаздываете, к этому уже привыкли.

— Сегодня не тот случай, — отрезала Констанция, — ведь я обещала присматривать за Колеттой, а сегодня прием устроен в ее честь. Хороша же опекунша, если девочка останется одна!

Шарлотта, судя по ее лицу, не видела особой необходимости в присутствии Констанции на этом приеме. Но возражать своей госпоже она не стала, лишь спустилась вниз узнать, заложена ли карета.

Экипаж уже ожидал у крыльца, и Констанция, которая и в самом деле повсюду опаздывала, вновь спешила наверстать упущенное. Она, даже не прикоснувшись к руке лакея, впорхнула в карету и крикнула кучеру:

— Скорее! — Шарлотта вскакивала в карету уже на ходу.

И экипаж грохотал по улицам, несясь к дому баронессы Дюамель.

«Какая скверная была ночь, — подумала Констанция, — нужно будет распорядиться устлать улицу перед домом соломой, иначе ночные экипажи не дадут заснуть».

И тут она улыбнулась.

«Какой неженкой я стала в последнее время! Раньше я могла заснуть под пьяный рев приятелей Виктора, а теперь мне мешает даже стук колес».

Ехать пришлось недолго, и вот уже Констанция, не дожидаясь, пока о ней доложит дворецкий, бежала по лестнице дома своей тетушки. Из распахнутой двери слышались голоса гостей, негромкие, но возбужденные. Когда Констанции осталось преодолеть один марш, она пошла спокойно, придерживая подол платья в руках. Ее маленькие ножки выныривали из-под пены кружев и спускавшийся навстречу ей маркиз Баланж, залюбовался этим зрелищем. Лишь в самый последний момент он успел поднять взгляд и склонился в поклоне.