Говарды и Перегрины 1-2

Роган поспешно одевался.

– Некогда мне танцевать, да и болтать с бабами тоже некогда. Если хочешь огрызаться на каждое мое слово, оставайся со своим папашей, а я заберу приданое. Мои люди выступают в путь через три часа. Будешь ты там или нет, мне все равно.

Роган повернулся у, вышел, громко хлопнув дверью.

Лиана застыла на месте. Как, он Готов ее оставить здесь?!

В дверь тихонько постучали, и вошла Джойс.

– Как вы, миледи? – спросила она. Лиана посмотрела на прислужницу глазами, полными недоумения.

– Он уезжает через три часа и говорит, что я могу оставаться здесь. Ему все равно," поеду я с ним или нет. Джойс села рядом и взяла госпожу за руку.

– Ему кажется, что он не нуждается в жене. Все мужчины таковы. Ваша задача – доказать, что без жены он ни на что не годен.

Лиана отодвинулась и почувствовала боль между ногами.

– Он сделал мне больно.

– В первый раз всегда так бывает. Лиана выпрямилась и почувствовала, что ее захлестнула волна гнева.

– Со мной никогда не обращались так прежде! Он не соизволил явиться даже на свадебный пир. Мне пришлось сидеть одной, а все пялились на" меня и ухмылялись. И потом это! – Она взглянула вниз. – Да он меня просто изнасиловал. Я ему покажу, с кем он имеет дело!

Она решительно направилась к двери, но Джойс сказала вслед:

– А после этого он будет смотреть на вас с такой же ненавистью, как на леди Элен. Лиана обернулась.

– Вы же видели, с каким презрением он к ней относится, – продолжила служанка, чувствуя свое могущество. Ее подопечная красива и богата, но теперь настал час слушаться мудрой Джойс. – Поверьте, госпожа, я-то знаю таких мужчин. Если вы будете противоречить лорду Рогану, он вас возненавидит.

Лиана сжала пальцы правой руки. Она все еще чувствовала прикосновение его мягких волос, помнила его нежный взгляд. Нет, этим рисковать нельзя.

– Что же мне делать? – прошептала она.

– Повиноваться, – твердо ответила Джойс. – Будьте готовы к отъезду через три часа. Леди Элен наверняка будет против, но вы должны принять сторону супруга. Я ведь уже говорила вам, что мужчины ожидают от жен безграничной преданности.

– Слепой преданности? – спросила Лиана. – Даже в таком случае, как сейчас?

– В особенности, когда мужчина не прав. Лиана молча выслушала, но так и не поняла. Видя, что юная госпожа пребывает в недоумении, Джойс добавила:

– Проглотите ваш гнев. Все замужние женщины питаются гневом на завтрак, обед и ужин – вы сами увидите. Нужно научиться проглатывать злость, без этого вам не прожить.

Лиана хотела что-то сказать, но Джойс прервала ее:

– Идите и готовьтесь к отъезду, иначе он уедет без вас.

Совершенно запутавшись в своих чувствах, Лиана вышла из комнаты. Она сделает все, лишь бы доказать этому мужчине, какая хорошая ему досталась жена. Если при этом придется наступить на горло собственной гордости, ничего страшного. Он увидит, какая она преданная и послушная.

Лорд Роган спускался по каменным ступеням. Его красивое лицо было нахмурено. Встретив по пути леди Элен, он объявил:

– Дело сделано. Брак уже нельзя аннулировать. Если приданое сложено не полностью, заканчивайте погрузку.

Через три часа мы уезжаем.

Он хотел пройти мимо, но Элен преградила, ему дорогу.

– Вы увезете мою падчерицу прямо со свадебного пира?

Роган не мог понять, почему женщины всегда недовольны. Что они так носятся с этим свадебным пиром? Если все дело в еде, то ее можно захватить с собой.

– Ваша падчерица с голоду не умрет, – сказал он, пытаясь утихомирить графиню, взиравшую на него с лютой ненавистью. Роган не привык, чтобы женщины его ненавидели. По большей части он имел дело с такими же, как его новоиспеченная жена: мягкими, покладистыми и робкими.

– Вы заморите ее, – прошипела Элен. – Точно так же, как ваш отец заморил своих жен, лишив их тепла и любви. – Она понизила голос. – Точно так же, как вы заморили Жанну Говард.

Увидев, как исказилось лицо Рогана, Элен поневоле сделала шаг назад. Перегрин смотрел на нее с такой яростью, что графиня затрепетала.

– Никогда больше не приближайся ко мне, женщина, – холодно и очень тихо промолвил он, после чего вышел прочь из зала, не обращая внимания на призывы пьяных гостей присоединиться к пиру.