Стрекоза второго шанса

– Да, туда! – произнес он вслух и с каким-то особенным, обновленным вниманием взглянул в зеркальце на Элю. Та ничего не заметила. Только что она обнаружила в машине пачку салфеток и подбрасывала их по одной, радуясь белым парашютикам.

Москва была пустой, а дорога многополосной. Долбушин ехал к Мамасе – женщине, которую когда-то несправедливо ненавидел за то, что мертвой рукой фельдшера Уточкина его дочь была вычеркнута из его судьбы и вписана в ее судьбу.

Глава 12

Квартирка на парковых улицах

Странно. Девяноста пяти процентам людей я не могу сказать правду, потому что они ее не поймут или обидятся. И девяносто пять процентов людей никогда не говорят правды мне, потому что обижусь я. И сам себе я в десяти случаях из ста не могу сказать правду, потому что мне будет страшно.

Статистика Дани

Чтобы арбуз вырос арбузом, а не горошиной, нужно столько-то света и столько-то литров воды. Чтобы человек вырос человеком, а не обиженной на жизнь обезьянкой, нужно вкачать в него сколько-то любви. В Рину любви вкачали в свое время с избытком. Так много, что любовь в ней давно не помещалась, и вот теперь Рина бегала и вопила:

– А-а-а-а-аа! Люди! Мне так радостно, что хочется наполнить собой весь мир!

В пегасню, скусывая с усов лед, вошел Меркурий. Его окружало облако пара. Только что он «пролечивал» мозг Дане. Даня поленился вычистить Бинта и позволил грязи затвердеть, так что шерсть мерина звенела, когда по сосулькам щелкали ногтем.

– Чего. Она орет, – спросил Меркурий как всегда утвердительно.

– Ей хочется наполнить собой весь мир, – наябедничал Кирюша.

Рина замахнулась на него ведром.

– Не связывайся со мной! Я буду пинаццо! Лягаццо! – предупредила она.

Рина была, конечно, девушка, но при этом отчасти и полумальчик. Иначе не пристегивала бы с таким увлечением нож к ноге.

В деннике напротив кто-то хрюкнул от смеха. Макар, как всегда, пропадал у своего жеребенка. Отчасти даже злоупотреблял этим, потому что чистить небольшого стригунка, конечно, гораздо приятнее, чем Лану, Миниха или Цезаря, которые были «всехние» и оттого ничьи.

– Нича не знаю! Отвалите от меня! Поныряйте сперва с мое, а пока выгребайте навоз! – хладнокровно отражал Макар все наезды.

После успешного нырка он стал таким крутым, что уже давал авторитетные советы Улу, Максу и Афанасию, как правильно работать саперкой и как проходить болото. Ул с Максом отнеслись к его советам без большого пиетета, зато Афанасий неожиданно заинтересовался и попросил записать в тетрадку, чтобы он случайно не забыл. Яра улыбалась, наблюдая за Макаром. Ей вспоминалась история, как несколько лет назад, когда средние шныры зазнались (а она тоже была тогда средним шныром), в столовую, где они праздновали свое «вошнырение», кто-то бросил дымовую шашку. Столовая заполнилась удушающим дымом, раздирающим легкие. Ничего было не рассмотреть. Кто-то заорал: «Пожар!» Только двое стали вытаскивать товарищей, остальные попытались спастись сами, но дверь была закрыта, и они налетали на стены. Когда дым рассеялся, в дверях увидели Кавалерию и Меркурия. В руках у Меркурия была вторая дымовая шашка. Он не стал ее бросать, убедившись, что хватило и одной.

– Видели. Внутри каждого из нас. Живет трус. Тряпка. Паникер. До поры до времени он. Прячется. Но едва возникнут подходящие обстоятельства. Наносит удар. Потом снова. Прячется. Так что даже не понимаешь. Откуда все. Прилетело.

Это было незадолго до того, как Меркурий с Вадюшей угодили в телепортационную ловушку и попали на остров.

Макар о таких сложных вещах не задумывался. Уже не первый вечер он ходил таинственный и, как женщина младенца, вынашивал некий план. Наличие плана не мешало ему доставать всех в комнате назойливыми шуточками, вроде обкручивания спящих скотчем или привинчивания обуви шурупами к полу. Пожалуй, единственным, кого он до сих пор не довел до белого каления, был Сашка. Тот до сих пор терпеливо ожидал, пока Макар перебесится и станет нормальным парнем, а к фокусам относился терпеливо, с мужским пониманием. Но время шло, а Макар нормальным все не становился. Порой Сашка начинал сомневаться, что это когда-либо произойдет. В сущности, все, что от человека требуется, – это сформировать привычку. Остальное она сделает сама.