Вынос дела

– Кем же ты работаешь?

Танечка вытащила сигареты марки «Рок».

– Возглавляю фирму «Тата».

– Погодите, погодите, – забормотала Ольга, – значит, это ваши рекламные щиты торчат по всему городу?

Таня кивнула.

– И универмаг на Польской ваш?

Таня вновь кивнула.

– И бутик на проспекте Мира?

Иванова хладнокровно пускала дым.

– У меня три торговые точки в Москве и одна в Санкт-Петербурге.

– Ну, ничего себе, – никак не могла успокоиться Зайка, – только недавно я купила у вас костюм для работы. Вот это да! Как же удалось создать такое дело?

– Упорство и труд все перетрут, – сообщила Таня. – Начинала в подвале, с двумя швейными машинками и тремя сотрудницами. Шила кофточки, а потом пошло-поехало! Сама не ожидала, что так получится.

– Почему же сокурсникам говорила, что не работаешь? – вырвалось у меня.

– Во-первых, не люблю хвастаться, – пояснила Таня, – а во-вторых, дело теперь крутится без меня, само по себе, я им только владею. Ну раздаю иногда кое-какие указания. А так есть директор, главный художник и специалист по тканям. Вам рассказала только с одной целью – не думайте, будто стала нищей, живите спокойно. Вам, надеюсь, удобно, и мне приятно.

Антонина внесла блюдо с оладьями, и разговор прервался. Весь день я не переставала удивляться и, собираясь вечером в город, думала: «Надо же обладать такой полной невозмутимостью. Узнать о страшной гибели мужа и спуститься к завтраку при полном параде, а потом, как ни в чем не бывало, поддерживать разговор. Я никогда не была способна на такое!»

Александр Михайлович ждал меня в самом центре, возле памятника Пушкину на Тверской.

– Мы с тобой как влюбленные, – хихикнула я, устраиваясь на лавочке.

– Скорей сутенер с проституткой, – вздохнул приятель.

Я огляделась. На небольшой площади толпились разномастные девицы в коротеньких, обтягивающих юбочках. Кое-где мелькали бритые головы парней в кожаных куртках. Несмотря на обилие народа, шума не было. Над толпой стоял тихий, ровный гул, как в большом офисе во время напряженной работы.

– По-моему, ты нам польстил, – вздохнула я, – им тут всем едва за двадцать.

Дегтярев хмыкнул:

– Сутенеры редко до сорока доживают, если не меняют профессию, а дамочки разные случаются. Вон, погляди в тот уголок.

Ближе к неработающему фонтану сидели две благообразные дамы, скорее даже бабушки. Такие не прогуливаются с внуками и не вяжут, сидя на лавочках во дворе. Трудно представить их стирающими белье, консервирующими огурцы и готовящими компот. Их место в театре, на выставке или, на худой конец, в кафе, возле чашечки кофе. В Париже много подобных дам. Аккуратно причесанные, с драгоценностями, в модной, стильной обуви, они равнодушно сидят с бокалами легкого вина в многочисленных французских бистро. Детей вырастили, внуками не занимаются, пенсии вполне хватает для безбедной старости…

Но у нас таких экземпляров практически нет.

– Ты хочешь сказать, – изумленно спросила я, – что эти бабуси – ночные бабочки?

Полковник кивнул:

– Вон та, слева, Шлеп-нога.

– Кто?

– Она хромая, слегка ногу подволакивает, поэтому и получила такую кличку. Историческая личность, пятьдесят лет на панели. Дочь вывела на ту же стезю, теперь внучку пасет, но и сама рада подработать копеечку.

– Господи, кто же польстится на бабушку?

– Не скажи, – протянул приятель, – есть любители. Поговаривают, что она молодежи сто очков вперед даст. Этих дам тут уважают и побаиваются, они сами по себе работают, без сутенеров.

– У каждой проститутки есть хозяин?

– Сложные вопросы задаешь, – вздохнул Александр Михайлович, – давай сначала определим, кто такая проститутка!

– Падшая женщина, предлагающая тело за деньги.

– Тут на Ленинградском рынке задержали женщину за драку, – вздохнул полковник, – выяснилось, что она представительница древнейшей профессии. Заходит в вагончик к продавцу, и за пять минут вся любовь. Кое-кто даже дверей не закрывал. По профессии – учительница. Утром сеет разумное, доброе, вечное, а вечером подвизается на оптушке. Так вот, денег не берет, только продуктами. Из-за чего в конечном итоге и произошла потасовка. Дама оценила свои услуги в банку кофе и пачку чая, а продавец хотел дать килограмм печенья. У нее никакого сутенера не было, но это редкость. Обычно все прихвачены. Знаешь, какие прибыли торговля женским телом приносит?