Вынос дела

– Прошу в гостиную.

Я вошла и онемела. Абсолютно белые стены украшены картинами с изображениями обнаженных негритянок. С потолка свисает огромный белый шар в хромированной паутине. Черная кожаная мебель и торшер, похожий на сломанную журавлиную ногу. На огромном окне покачивается многоярусная бархатная занавеска цвета ночного неба, пол застелен невероятно белоснежным ковром. По стенам, как солдаты на параде, выстроились шкафы со стеклянными витринами, внутри блестело что-то золотое…

– Недавно ремонт сделала, – пояснила Зоя, заметив, какой эффект произвел на меня весь этот антураж.

– Ты же вроде раньше в районе улицы Демьяна Бедного жила, – пробормотала я.

– Не в этой жизни, – ухмыльнулась хозяйка, – сколько мы с тобой не виделись?

Я призадумалась:

– Вроде после выпускного вечера ни разу не встречались…

– Это тебе так кажется, – продолжала ухмыляться Лазарева. – Сталкивались неоднократно на всяческих мероприятиях, только я к тебе не подходила. Все ждала, узнаешь меня или нет! Но ты на всех приемах с жутко несчастным видом выстаиваешь протокольные полчаса и убегаешь. Оно конечно! Занята очень, постоянно всякими делами занимаешься… Знаю, знаю про твою дружбу с Дегтяревым и про то, что ты у него во внештатных сотрудниках ходишь!

Я в обалдении уставилась на бывшую сокурсницу. Довольная произведенным эффектом, Зойка торжествующе вытащила «Мальборо» и со вкусом закурила сигарету.

– Вот ведь, – сказала она, – до чего сильны юношеские привычки. Помнишь, как мы в институте гонялись за «Мальборо»?

Я улыбнулась. Конечно, помню. Покупали вожделенные импортные товары в туалете возле магазина «Ванда». Там в семидесятых годах был просто магазин. Мои первые джинсы, красивое белье и туфли на умопомрачительной платформе пришли именно из этого сортира. Иметь в сумочке «Мальборо» считалось во времена моего студенчества большим шиком. Многие из девчонок носили красно-белую пачку месяцами, вынимая ее только по особым случаям, другие перекладывали в упаковку «Яву» или «Пегас», чтобы производить нужное впечатление. Американские сигареты разом поднимали ваш общественный рейтинг на недосягаемую высоту. Но я, к сожалению, никогда не могла их курить из-за кашля.

– Вроде бы сейчас покупай, что хочешь, – продолжала Зоя, – и проблем с финансами никаких, а руки прямо сами к «Мальборо» тянутся. Хотя уже давно следует переходить на «Парламент». А ты ведь только «Голуаз» употребляешь? Во Франции пристрастилась, да?

Я еще раз подивилась осведомленности Лазаревой.

– Все-то ты знаешь!

– Точно, – подтвердила хозяйка, – все и про всех.

– Ну, тогда скажи, кому мог помешать Ванька Клюкин?

– Абсолютно никому, – отчеканила Зоя, – безобидный, как бабочка, правда, бесполезный. Ты про него что знаешь?

– Практически ничего, – пожала я плечами, – двадцать лет не виделись, даже не знала, что он Скоркину уговорил за него замуж выйти. – Это Райка так рассказывала? – улыбнулась Зоя. – Конечно, стыдно признаваться, как за мужиком бегала. Хочешь, расскажу, что у них на самом деле вышло?

Отметив про себя, что Зойка не предложила кофе и даже не поставила на столик ради приличия каких-нибудь соленых орешков, я плотнее устроилась в удобном кресле и приготовилась слушать.

– Помнишь историю с Райкиным вороватым папашей? – со вкусом принялась выбалтывать сплетни Лазарева.

Я кивнула:

– Конечно.

После кончины отца Раиса первое время приуныла. Шел пятый курс, и ей, не слишком хорошо успевавшей, никакая аспирантура не светила. Вернее, перестала светить. Любящий папенька, безусловно, захотел бы сделать из дочурки кандидата наук и не постоял бы за ценой. Но его смерть перечеркнула все планы Скоркиной. Приближался диплом, а с ним и распределение, скорей всего, преподавательницей иностранного языка в школу, в какую-нибудь жуткую глушь. В столице оставляли только москвичей.

Единственный шанс зацепиться в Москве – получить постоянную прописку. Для этого следовало немедленно выйти замуж. Но на факультете училось не так много мальчиков, к тому же все они были давно разобраны более предприимчивыми студентками. Рая, надеясь на аспирантуру, слишком поздно начала охоту на женихов. Другие девушки из провинции предпринимали атаку чуть ли не на первом курсе. Конечно, можно было оформить фиктивный брак, но весь вопрос упирался в деньги. Когда посадили отца, его имущество таинственным образом куда-то испарилось. Раиса с изумлением узнала, что сберкнижки нет, квартира и дача казенные, в красивом бумажнике из крокодиловой кожи, лежавшем в письменном столе, нашлась всего лишь одна сиротливая десятка. Раечка осталась нищей.