Вынос дела

– Может, их и нет, – пробормотала я.

Зоя задумчиво глянула на экран, где начал вертеться бело-синий виртуальный мячик.

– Неправда твоя, у каждого есть глубоко захороненные тайны. Только один в детстве на чердаке кошку повесил, а другой парочку людишек в зрелые годы пристрелил… Чем ты питаешься? – неожиданно спросила она.

– Ну рыбой, овощами, фруктами, еще творог люблю, йогурты…

– Хорошие, качественные продукты?

– Да, – растерянно ответила я, не понимая, куда она клонит.

– А в туалете что из тебя вываливается?

Я только хлопала глазами.

– Дерьмо, – резюмировала спокойно Зоя, – в каждом человеке полно говна. Святых, которые испражняются розами, в природе просто не бывает.

– Не понимаю, – забормотала я.

– Совсем несложно, – ответила Зоя, – ты справишься. Есть кое-какие места, куда мне, честно говоря, не очень легко проникать, а тебя запросто впустят и еще спасибо скажут за то, что пришла. Мы сохраним в абсолютной тайне факт нашего сотрудничества, будешь работать на меня секретно, инкогнито, никому ни гугу. Ни сыну, ни невестке, ни дочери… Деньги начнешь зарабатывать отличные, будешь в чулок складывать, на жизнь-то тебе и так хватает. Ну как, по рукам?

Я помотала головой:

– Спасибо, Зоинька за заботу, но, наверное, не смогу…

– Запросто, – настаивала Лазарева, – только попробуй! Есть у меня одна задумка, правда, к имиджмейкерству это никакого отношения не имеет, но зато сулит отличную выгоду. Следует потрясти одного человека…

– Кого?

Хозяйка улыбнулась.

– Значит, согласна?

– Сначала скажи, что это за дело.

– Денежное дело, – продолжала улыбаться Лазарева.

У нее была на редкость неприятная ухмылка. Сочные губы приоткрывались, обнажая крепкие белые зубы и десны. Улыбка играла на лице, но глаза оставались спокойными, холодными и какими-то злыми. Последний раз я видела подобную гримасу на морде гиеновой собаки, когда повела маленькую Маню в зоопарк.

– Заработаешь кучу баксов, – продолжала соблазнять Лазарева, – невероятные тысячи за сущую ерунду.

– Какую?

– Проследишь в доме Харитоновых за одной гадкой личностью. Если мои догадки верны, то будешь иметь дело с жуткой падлой, только притворяющейся приличным человеком.

– Кто она?

– Так ты согласна?

Я в растерянности вертела в руках невесть откуда взявшуюся шариковую ручку. Ощущение такое, будто вляпалась в кучу дерьма.

Зоя подумала, что я колеблюсь, и добавила:

– Заодно узнаешь, кому понадобилось отравить Клюкина.

– Кому?

Хозяйка вздохнула:

– Знаешь что, давай сейчас подъедем в одно интересное место, увидишь восхитительного человека, журналиста. Кстати, ты его знаешь.

– Кого? – спросила я, понимая, что выгляжу полной идиоткой. – Кого я знаю?

– Его, – откровенно смеялась Лазарева, методично запирая штук семь или восемь фирменных замков.

В подъезде она притормозила возле столика бдительного охранника и командным голосом велела:

– Алексей, знакомьтесь: Дарья, моя двоюродная сестра, будет часто приходить, пропускать беспрепятственно.

– Обязательно, – пообещал мужик, окинув меня цепким взглядом, – всегда готов.

– Поедем на твоей машине, – распорядилась Зоя, – сначала поболтаем с человеком, а потом назад вернемся, я тебе все указания дам, введу в курс дела.

Я отметила, что Лазарева уже разговаривает со мной, как капризная начальница, но ничего не сказала и послушно завела «Вольво».

– Куда едем?

– Майский переулок, – распорядилась Зоя и добавила: – Только аккуратно и не несись в крайнем левом ряду, не выношу быстрой езды.

«В конце концов, ты меня не шофером нанимаешь», – чуть было не выпалила я, но огромным усилием воли сдержалась. Слишком велико было желание узнать правду о смерти Клюкина.

– Так ты знаешь, кто отравил Ваньку? – поинтересовалась я, притормозив у перекрестка.

– Следи за дорогой, – велела Зоя.

Возле «Вольво» устроился красивый темно-зеленый «Фольксваген». За рулем сидел мужчина лет сорока с болезненным цветом лица. Полфизиономии скрывали огромные черные очки, темно-каштановые волосы выглядели странно, как-то мертвенно. Наверное, больной. Внезапно водитель медленно повернул голову и глянул на «Вольво». Отчего-то мне стало не по себе. От головы к ногам побежали мурашки, и я невольно дернулась. Мигнул зеленый огонек светофора, я выскочила первой, «Фольксваген» отстал.