Аврора

Ее тон не оставлял Флемингу выбора. Поклонившись, он покинул дом. Амалия повела сестру к другой двери.

— Скорее в спальню! Тебе лучше прилечь.

Она протянула ей платок, но Аврора не плакала. Душившая ее ярость осушала слезы, не давая им пролиться, зато усиливала дрожь. Напуганная Амалия уложила сестру в постель, поднесла нюхательную соль — это средство Аврора отвергла, пробормотав, что обморока не будет, — и приказала Фатиме принести водки. Наконец, Аврора подняла на Амалию глаза, в которых смешались злость и печаль.

— Ты слышала, что он мне наговорил?

— Да. Почти все. Я подслушивала под дверью и вошла в тот момент, когда он произнес мое имя. Не тревожься, я поеду с тобой.

— Нет, это слишком далеко! Там ты будешь на много месяцев отрезана от мужа и детей. Полезнее остаться здесь, присмотреть за домом. Возможно, ты сможешь снабжать меня новостями...

— Через бургомистра? — Амалия усмехнулась. — Предлагаю компромисс: я поеду с тобой в дворцовой карете и в ней же вернусь обратно. Хотя бы увижу собственными глазами, в каких условиях ты будешь находиться, что там вообще за место... По пути придумаем шифр, чтобы самые невинные слова могли рассказать в письме гораздо больше своего буквального смысла. Если ты захочешь написать кому-то еще, я заберу твои письма. Что скажешь?

— Что ты — лучшая сестра на свете! Кстати, мне нужна другая горничная вместо Фатимы...

— Предоставь мне и это!

И Амалия выбежала из спальни сестры. Через два часа там уже находилась старая Ульрика, этот монумент респектабельности. Она сменила гнев на милость, как только увидела, как безутешна ее «питомица».

— Если хотите, — заговорила она тихо, сдерживая волнение, — я займусь вами и ребенком. Можете не сомневаться, на меня можно положиться! Я стану пробовать все предназначенные для вас кушанья, а при необходимости и молоко кормилицы. А еще я...

Аврора даже прыснула.

— До этого вряд ли дойдет! Давай лучше обнимемся!

В начале следующей недели она покинула Дрезден, так и не повидавшись с Елизаветой, отлучившейся в свое поместье.

***

Утверждая, что Гослар — «прелестный городок», Флеминг сказал не всю правду: городок был не просто прелестен: он оказался одним из красивейших во всей Германии.

Расположенный на лесистых отрогах Гарца, этот алмаз в оправе средневековых крепостных стен изобиловал старинными церквями, удивительным собранием разноцветных фахверковых домиков с дивными садами. Центром города служила, как водится, рыночная площадь, посреди которой громоздился внушительный фонтан, осененный имперским орлом. Воплощением былой имперской славы служил и старинный дворец, хранивший память о бургграфах и нибелунгах. Неподалеку от дворца, в стороне от самых оживленных кварталов, стоял дом, предназначенный для будущей матери. Город, издавна связанный с Ганзейским союзом, был обязан своим богатством открытым неподалеку разработкам меди, цинка и серебра.

В другое время Аврора отдала бы должное местным достопримечательностям, но сейчас ей были важны не только приятные взору окрестности, но и покой. Ее раздражало положение поднадзорной, почти пленницы, схожее с тем, на которое была обречена в сыром замке, окутанном вечными туманами, София Доротея. Бургомистр Винкель, нанесший ей тайный визит уже вечером того же дня, когда она приехала, не оставил никаких иллюзий: Аврора лишалась права покидать территорию имения, где за ней следили несколько тщательно подобранных слуг, имевших единственное задание — стеречь благородную особу, чьего имени они даже не знали, и не подпускать к ней никого извне, за исключением врача, который оказался шурином самого бургомистра. Принимать гостей Авроре запрещалось. Любой, кто пожелает навестить ее с важным известием, был обязан сначала обратиться к бургомистру. То же относилось и к почте.

— Так прямо и сказали бы, что я отныне в заключении, герр бургомистр! — не выдержала Аврора.

— Напрасно вы так считаете, — не согласился он с неожиданной мягкостью в голосе. — Мне доверено оберегать... хрупкое сокровище, чрезвычайно ценимое государем. Не сердитесь на меня за то, что я выполняю свой долг. Помните: я в вашем полном распоряжении, всегда готов устранить любую трудность, если она вдруг возникнет, и сделать ваше пребывание у нас как можно более приятным. К тому же оно будет недолгим — несколько месяцев пронесутся незаметно!