Искушение искушенных

К несчастью, обморок помешал ему договорить. Его поспешно отнесли домой, а Марсийак тем временем спокойно направился во дворец де Лонгвиль и предстал перед герцогиней.

– Мадам, – объявил он с порога, – я только что ранил господина де Миоссанса, поскольку он вам нравится, а я не могу этого допустить. И я предупредил его, что так будет каждый раз, когда потребуется повторить урок.

Анна-Женевьева не отличалась терпением, зато гордостью вполне могла сравниться с Марсийаком. Она почувствовала себя крайне задетой.

– Сударь, по какому праву вы вмешиваетесь в мои личные дела?! Да знаете ли вы…

Жестом остановив ее, он преклонил перед ней колено.

– Я знаю о вас все. Что касается права, то оно принадлежит мне как мужчине, который любит вас, готов всем для вас пожертвовать и вынести все, кроме вашего равнодушия. Позвольте мне служить вам, любить вас – и вы станете королевой этой страны! Поверьте, я достоин вас, и вдвоем мы сможем перевернуть весь мир.

Пока он говорил, герцогиня пристально вглядывалась в этого человека, который стоял перед ней на коленях, но излучал властность. Как сумел он догадаться о сжигающем ее честолюбии? Несомненно, его обуревала такая же страсть повелевать и править!

– Вы хотите служить мне… против всех? Даже против королевы или Мазарини?

– Этого мерзавца в сутане? Против него в первую очередь!

– Однако же мой брат служит ему…

Да, так оно и было! Именно это послужило причиной ненависти прекрасной мадам де Лонгвиль к Мазарини: принц де Конде, ее любимый брат, ее герой служил презренному итальянцу, и смириться с этим она не могла. Ослепленная гордостью герцогиня не понимала, что Конде служит прежде всего монарху, тогда как Мазарини – всего лишь королевский министр, которому пришлось управлять страной в необычайно сложных обстоятельствах. С точки зрения мадам де Лонгвиль все выглядело иначе: Мазарини сумел привлечь Конде на свою сторону – и Мазарини должен расплатиться за подобное оскорбление.

В конце концов Анна-Женевьева подала руку Франсуа де Ларошфуко.

– Что ж, дорогой принц, попытайтесь теперь завоевать мою любовь, ибо службу вашу я принимаю, – заявила она.

– Вы полюбите меня, мадам, или я перестану быть самим собой!

И действительно, всего лишь через две недели Анна-Женевьева уже не мыслила себе жизни без Франсуа де Ларошфуко. Он стал ее любовником, и оба они настолько безоглядно отдались своей любви, словно отступать им было некуда – как во время войны. Впрочем, война не заставила себя ждать…

Фронда! Сквозь даль веков и призму бесчисленных романтических историй она представляется войной в кружевах, в ходе которой разряженные дамы гарцевали, словно амазонки, на породистых лошадях, удивляя мир своими подвигами и любовными приключениями. Высшая знать, которая помышляла только о своих личных выгодах, отчаянно боролась с королевской властью, тогда как монарх все более и более становился воплощением национальных интересов. Смерть Ришелье французские вельможи встретили вздохом облегчения. Наконец-то поле битвы покинул этот ужасный деспот, этот страшный человек, который заботился лишь о благе страны и мешал грандам предаваться их излюбленным забавам – заговорам и мятежам! Теперь нужно было срочно отвоевать сданные позиции, воспользовавшись регентством излишне чувственной женщины, несовершеннолетием короля и непопулярностью чужеземного министра. Самое худшее состояло в том, что часть народа последовала за знатью. В результате всего лишь за пять лет королевство оказалось на краю гибели…

Что касается Анны-Женевьевы и Франсуа, то они слепо ринулись в эту войну, которая стала достойным украшением их пылкой страсти. Увлекаемая чудовищной гордостью, прекрасная герцогиня нанесла королевской партии мастерский удар: ей удалось привлечь на сторону мятежников своего прославленного брата. Впрочем, добилась она этого без особого труда, ибо Конде жаждал власти больше, чем Анна-Женевьева и Марсийак вместе взятые. А кроме того, он так любил свою красавицу-сестру! Злые языки даже поговаривали, что он любит ее несколько сильнее, чем следует. Вскоре Париж покрылся баррикадами, воздвигнутыми лишь для удовлетворения частных амбиций, и герцогиня решила, что победа уже близка.

Однако у войны есть свои правила, и любовникам пришлось расстаться. Юный король, которому не было еще и десяти лет, бежал из восставшего Парижа, найдя убежище в замке Сен-Жермен вместе со своим немногочисленным двором. Марсийак последовал за королем – но не в качестве верного слуги. Нужно было выяснить, что происходит в стане неприятеля, и во имя любви к своей красавице принц не погнушался мерзким ремеслом шпиона.