Искушение искушенных

Наполеон III и королева Виктория, не желая более мириться с подобным коварством, в 1858 году послали к берегам Китая экспедиционный корпус, который 30 мая захватил Тяньцзинь. Местный губернатор, следуя советам Цы Си, чья политика всегда сводилась к четырем словам: «терпеливо выжидать, чтобы напасть», немедленно капитулировал, согласился на все условия и подписал Тяньцзинский договор. Вполне удовлетворенные этим англичане и французы вывели свои войска; между тем в императорском эдикте их уход получил следующее, в высшей степени китайское толкование: «Варвары посмели подойти на своих кораблях к Тяньцзиню, но после любовно-сурового увещевания наших посланцев сочли за лучшее удалиться». В Китае опять начались убийства миссионеров. Когда союзники поняли, что их одурачили, они решили вновь оккупировать Тяньцзинь, но не смогли захватить форт Дагу и временно отступили, чтобы дождаться подкреплений.

Цы Си пришла в восторг от этой победы, приписав успех собственной мудрости. Однако главные испытания были впереди. 1 августа 1860 года англо-французский корпус численностью в шестнадцать тысяч человек высадился на берег, захватил форт Дагу и вступил в Тяньцзинь. В Пекин были посланы парламентеры с целью вразумить жалкого императора. Посланцы союзников не вернулись. По приказу Цы Си, уверенной в своем всемогуществе, их подвергли страшным пыткам в очаровательном Летнем дворце, который императрица очень любила.

После гибели послов месть европейцев не заставила себя ждать. 21 сентября 1860 года французский генерал Кузен-Монтобан разгромил маньчжурскую кавалерию на мосту Императорского канала, а затем англо-французские войска двинулись на Пекин. Императору и Цы Си пришлось бежать со всем двором…

Сидя в паланкине, который слуги несли по продуваемой ветрами пустыни дороге в Монголию, Цы Си плакала от ярости. Это стремительное постыдное бегство означало крах ее политики, и она знала, что император сердится на нее. Хиен Фон слабел на глазах, и его окружение пользовалось этим, пытаясь устранить слишком могущественную императрицу Западного дворца. Главными врагами Цы Си были три принца, укрывавшиеся за спиной безвольной Сакоты: И, Чжэн и Су Шунь. Из всей императорской семьи только мудрый принц Гун поддерживал Цы Си – именно он в свое время и занимался ее политическим образованием. Но мужественный Гун остался в Пекине, чтобы встретить захватчиков и попытаться вступить с ними в переговоры.

Цы Си приподняла край желтой атласной занавески и с тревогой огляделась вокруг. Кортеж был громадным – сотни людей, лошади, повозки двигались в полном беспорядке. Одна лишь Императорская гвардия сохраняла строй, и во главе ее находился Жон Люй. Сквозь позолоченную сетку своих носилок императрица видела его высокую фигуру на коне, и сердце ее устремлялось к нему.

Она умирала от желания подозвать его, но понимала, что такой поступок вызовет кривотолки. Несколько редких встреч с ним уже породили волну сплетен, хотя она никогда не принимала Жон Люя наедине, а только в окружении своих прислужниц. Их поведение было подчеркнуто сдержанным, но от этого жестокого и развратного двора ничего нельзя было утаить. Все готовы были поклясться в том, что императрица любит командующего гвардией, а командующий гвардией любит императрицу! Подозвать его к себе сейчас означало бы еще более ухудшить и без того тяжелую ситуацию, ведь заклятые враги ждали только повода, чтобы покончить с ней.

Между тем постепенно в душу молодой женщины закрадывался страх. После известия о поражении Хиен Фон ни разу не посылал за ней. Казалось, он всеми силами стремится отдалить от себя ту женщину, без которой прежде не мог обойтись! Цы Си понимала, с какой стороны был нанесен удар: принцы получили преимущество и умело воспользовались этим.

– Как только я верну себе власть, им придется дорого заплатить за это предательство! – повторяла она сквозь стиснутые зубы.

Но ярость не могла осушить слезы, и внезапно Цы Си почувствовала, как чья-то нежная рука провела по ее лицу шелковым платком. Она бросила грозный взгляд на Мэй, самую юную из своих прислужниц.

– Оставь меня! Что тебе надо?

– Высокочтимая… вы так плачете! – смущенно пролепетала девушка.

– Ничего страшного. Это от ветра. Песок режет мне глаза. Запахни плотнее занавески.

Оказавшись наконец во дворце Жехол, Цы Си принялась кружить по комнате, словно зверь в клетке. По-видимому, она окончательно впала в немилость – император не желал ее видеть! А между тем из Пекина приходили ужасные вести. Чужеземцы вошли в город 18 октября, и войска лорда Элджина сожгли Летний дворец в отместку за гибель западных послов. От любимых садов императрицы также ничего не осталось…