Слезы луны

— Вы отличный разведчик, сержант О’Тул. — Эйдан чокнулся бутылками с Бренной, затем с Шоном и Дарси. — Двадцать пять процентов и ни процентом меньше. Финкл и не подозревал, что мы согласились бы и на двадцать. Мне его даже жаль.

— Тот человек… Маги, — объяснила Бренна, — определенно настроен на эту сделку, хотя Финкл ее не одобряет. Но он одобряет стряпню Шона, нашу Дарси и твои деловые способности, Эйдан. И еще кое-что. Тебя, Шон, он считает глуповатым, но приятным парнем. А о Дарси говорит с придыханием.

Дарси залилась смехом.

— Еще один день, и, говоря обо мне, он начнет лепетать, как дитя, а мы получим тридцать процентов.

Эйдан свободной рукой обнял Дарси за плечи.

— Мы согласимся на двадцать пять, а Финкл раздуется от гордости, решив, что уломал нас. Да, утром звонил папа. Маги ему понравился, а все детали сделки он оставляет нам.

Шон поднял свою бутылку.

— Тогда пусть Финкл торгуется, пока не предложит нам то, что хотим мы.

— В самую точку. А теперь все за работу. Бренна, дорогая, могла бы ты не показываться в пабе, пока мы не заключим сделку?

— Ради бога. Но не беспокойся, для таких, как Финкл, я невидимка. Он заметил только мой ящик с инструментами, даже принял меня за парня.

— Тогда ему нужны очки. — Эйдан приподнял ее голову за подбородок и крепко поцеловал. — Я тебе очень благодарен.

— Говорю вам, я без особых усилий выбью тридцать, — оставила за собой последнее слово Дарси и поплелась в зал вслед за Эйданом.

— Она смогла бы, — заметила Бренна.

— Не будем жадничать. И я тебе очень благодарен, — сказал Шон.

Бренна вскинула голову, легкая усмешка скользнула по ее губам.

— Не хочешь поцеловать меня, как Эйдан?

— Размышляю над этим.

— Как всегда, слишком долго.

— Не дольше, чем необходимо. — Любуясь ее насмешливой улыбкой, Шон обхватил ладонями ее щеки и припал к губам.

Он целовал ее неспешно, даже лениво, будто теплый летний ветерок прокрался в кухню. Бренна растворялась в нахлынувших ощущениях, ей казалось, что она с головой уходит под воду. Задыхаясь, она то ли вздохнула, то ли застонала. Сердце заколотилось, она впилась пальцами в его плечи, но он вдруг отстранился.

— Спасибо, детка.

Черт побери! Парень возбудил ее так, что все тело изнутри будто охватило огнем.

— Ты сделал это нарочно?

— Ага.

— Кретин! Мне тоже пора на работу. — Бренна наклонилась за своим ящиком и — поскольку голова еще кружилась — больно ударилась о стол. Оглянувшись, она пронзила Шона грозным взглядом, мол, только попробуй засмеяться. Но ему хватило ума сохранить невозмутимую физиономию.

Бренна хмыкнула, гордо прошагала к задней двери, распахнула ее и бросила через плечо на прощание:

— А знаешь, когда ты перестанешь размышлять, все остальное у тебя отлично получится.

Шон сдерживал ухмылку, пока Бренна не исчезла из виду.

— Надеюсь, ведь я уже почти покончил с размышлениями.

Когда вечером в пабе появился Финкл, Шон постарался не попадаться ему на глаза, но угостил по-королевски: печеной камбалой, приправленной зеленью и растопленным сливочным маслом, со сладким картофелем с тимьяном и салатной капустой.

Заскочившая на кухню Дарси сообщила, что, если бы в зале никого не было, Финкл вылизал бы тарелку. Шон решил, что выполнил свой долг, однако — скорее из озорства, чем из корыстных соображений — сам вынес Финклу порцию лимонного чизкейка.

Умиротворенный вкусным ужином и вниманием Дарси, Финкл одарил Шона гримасой, отдаленно напоминавшей улыбку.

— Не припомню, когда ел такую вкусную рыбу. Вы очень изобретательны, мистер Галлахер.

— Благодарю за похвалу, сэр. Надеюсь, и десерт вам понравится. Это мой собственный рецепт. Поколдовал немного над тем, который оставила моя любимая бабушка. Вряд ли вы найдете что-то вкуснее, когда вернетесь в Лондон.

Финкл, нацелившийся на первый кусочек, замер, не донеся вилку до рта.

— В Нью-Йорк.

Шон захлопал ресницами.

— Нью-Йорк? Ну, конечно же. Я и хотел сказать Нью-Йорк. Тот лондонец был совсем другой — худой, как палка, и в маленьких круглых очках. Теперь я уж точно не спутаю.

Старательно сохраняя любезное выражение лица, Финкл попробовал чизкейк.