Дом в Эльдафьорде

Хейке повернулся и посмотрел на потемневшую от времени, украшенную резьбой флейту.

— Ты это верно подметил, мой мальчик! — сказал он. — Мы возьмем эту флейте с собой и рассмотрим ее получше. А теперь нам нужно уходить! Донесем мы все это вместе с сокровищами господина Йолина, разумеется? Но сначала нам следует прослушать молитву пастора. Теперь ваша очередь, господин пастор! Мы должны позаботиться о том, чтобы как можно скорее переправить всех этих мертвецов в освященную землю. Но не могли бы вы сначала освятить это место? Благословить всех умерших. Тех, кто перед нами, и тех, кто много-много лет назад томился в тесных ямах, чтобы потом быть принесенным в жертву, быть заживо сожженными на жутком костре первого Йолина…

Подняв руку, Эскиль сказал:

— Могу я перебить тебя, отец? Спасибо. Я не думаю, что все это именно так. Я никогда не слышал, чтобы сибирские племена приносили человеческие жертвы! Тем более, сжигали людей на костре! Племена эти были немногочисленные, и людей там берегли.

— Это верно, мой мальчик. Но тебе не следует забывать о том, что Люди Льда не принадлежали ни к самоедам, ни к вогулам или как их там называют… Они пришли с востока, но никто не знает, откуда именно. Возможно, они пришли с Алтая. Возможно, их гнали на запад из-за их колдовских навыков и варварских ритуалов, о которых мы ничего не знаем. Вполне возможно, что среди них практиковались жертвоприношения в виде сожжения на костре.

Эскиль кивнул.

Все замолчали, слушая пасторское благословение. И те трое, что постоянно слышали скорбные возгласы, заметили, что голоса постепенно превратились во вздохи, становящиеся все легче и легче. Звучание голосов стало просветленным, в нем чувствовалась радость освобождения от столетней тьмы и уныния.

Наконец все затихло.

И когда они стали медленно подниматься вверх, выходя из этой трагической могилы, они заметили, как под ногами у них распускаются мелкие-мелкие цветочки.

Эскиль, Хейке и священник восприняли это как знак тихой благодарности. И это согрело их сердца.

Было решено, что священник останется еще на несколько дней в Эльдафьорде, чтобы привести в порядок первую крепость Йолина. Элис обещал помочь ему и взять с собой других жителей Эльдафьорда, чтобы перенести мертвецов вниз и похоронить их на кладбищенской земле.

По дороге было решено передать церкви всю церковную утварь, которая была среди сокровищ господина Йолина. Все же остальное по праву принадлежало Маленькому Йолину и его матери Сольвейг. Клад же первого Йолина, напротив, был собственностью Людей Льда.

Спускаясь вниз, Эскиль спросил:

— Но зачем понадобился первому Йолину Йолинсборг?

Хейке долго думал над этим, потом сказал:

— Могу я высказать одно предложение? Скажите, те, кто проживает в Эльдафьорде, слышали ли вы что-нибудь о привидениях в Йолинсборге до написания истории Йолинсборга в конце 1700-х годов?

— Нет, не слышали, — ответила Сольвейг, и Элис кивнул.

— Но о кострах было известно, — сказал он.

— Да, но они горели выше, на плато, не так ли?

— Да, говорят, что так. Кстати, я сам однажды видел их. Это колдовское свечение…

— Да, да. Но ведь не возле Йолинсборга? После того, как история Йолинсборга была написана, сюда стали наведываться искатели сокровищ. И тогда первый Йолин, Йолин злой, напугался. Мы ничего не знаем о том, появлялся ли он там раньше как привидение. Известно лишь, что в 1200-х годах ему принадлежала большая часть Эльдафьорда, в том числе и Йолинсборг.

— А господин Йолин, живший в 1600-х годах? — спросил Элис. — Он появлялся там как привидение, как первый Йолин?

— В таком явном виде — нет. Но в неявном виде появлялся: он продолжал жить в своих потомках, к примеру, в Терье.

— Да, — сказал Эскиль, внимательно следивший за разговором.

Когда они подошли к усадьбе, навстречу им вышли оба молодых крестьянина.

— Мы все это время сидели с Маленьким Йолином, — сказали они. — И все это время он спокойно спал.

Горячо поблагодарив их, Сольвейг пригласила всех на обед.

Странно было находится в доме Терье Йолинсона, когда самого его там больше не было. Впрочем, никого его отсутствие особенно не опечалило.

После обеда Хейке пошел к Йолину. Многие пришли, чтобы поговорить с «героем дня», как они называли его, но он говорил всем твердое «нет». Теперь он сосредоточил все свои усилия на мальчике, не желая, чтобы ему мешали.