Яд для королевы

— Нет-нет. Она всегда необыкновенно любезна, вежлива, улыбчива, скромна и очень набожна, но никогда не знаешь, что у нее на уме. И потом, мне совсем не нравится ее отношение к королю.— Почему? Разве вам не сказали, что теперь она его друг?

— Мне кажется, эта дружба переходит дозволенные границы. Вы, наверное, не знаете, что каждый вечер в восемь часов месье де Шарманд приходит за ней и сопровождает ее в покои короля, где она проводит не меньше двух часов? Почему мой тесть хочет видеть ее каждый день и о чем они могут так долго говорить? Я подумала, уж не приказано ли ей следить за мной и не отправляется ли она каждый день к королю с докладом?

— Успокойтесь, дорогая, — засмеялась герцогиня Елизавета. — Я уверена, что вы — не главная тема их бесед. Я допускаю, что речь может зайти и о вас, но вы ведете такую спокойную и размеренную жизнь подле своего супруга, что вас даже не за что покритиковать. Но не сомневайтесь, что у этой лицемерной ханжи есть много тем для разговоров с королем! Не случайно он так любит с ней беседовать!

— Что вы хотите сказать? Герцогиня едко засмеялась.

— Господи! До чего же вы наивны! Чем, по-вашему, занимаются мужчина и женщина в спальне?

— Неужели вы хотите уверить меня, что он... с ней спит?

— Она — настоящая авантюристка, и никогда не гнушалась подобных затей. Когда мадам де Монтеспан в ярости перечислила все ее любовные приключения, она сказала чистую правду.

— Но она же такая старая! Мне сказали, что она даже старше короля!

— И что из этого, если она старая шлюха? — без обиняков заявила принцесса. — Они как раз и отличаются особым искусством в постели, им приходится возмещать недостаток свежести другими талантами.

— И такую особу ввели в мой дом?

— Да будет вам известно, что мадам де Монтеспан занимается финансами дома королевы! Ментенон от злости вьется, как уж, но вы должны с ней расправиться, моя дорогая! Вы говорили о ней с вашим супругом?

— Я пока не решалась из опасения не угодить ему. Ему могло показаться, что я критикую Его величество, а я, право же, очень его люблю.

На этот раз герцогиня откровенно расхохоталась.

— Решитесь же, черт побери! Я обещаю вам сюрприз, вы увидите, что дофин ненавидит старую перечницу не меньше меня. И вам сразу станет легче. Любое испытание лучше преодолевать вдвоем.

— И, быть может, дофин замолвит однажды словечко своему отцу, — с надеждой прибавила Мария-Анна, и глаза у нее засияли.

— Никогда не просите его об этом! — воскликнула герцогиня. — Мне кажется, между вами царит полное взаимопонимание?

— О да! Монсеньор — лучший из мужей. Я люблю его бесконечно, и он отвечает мне тем же.— Так не нарушайте вашей чудесной гармонии. Витайте в собственных эмпиреях и не снисходите до мерзостей других. Настанет день, и вы будете королевой Франции. Тогда вы окружите себя теми людьми, которые будут вам по нраву.

— Так я и постараюсь поступать. Спасибо вам за ваши добрые советы. Но как удается королеве переносить, что ее финансами занимается мадам де Монтеспан?

— Королева у нас святая. Но не подумайте, моя дорогая, что раз она святая, то значит — дурочка. Когда Монтеспан была назначена к ней, она мне сказала: «Теперь я вижу, какая у меня судьба — все любовницы моего мужа будут у меня на службе». Она намекала на свою предыдущую статс-даму, которая тоже занималась ее финансами, графиню де Суассон. Графиня теперь за границей, она успела уехать туда до того, как ей предъявили обвинение в отравлении. Я все вам рассказала, а выводы делайте сами.

***

Наконец был назначен день переезда из Версаля в Сен-Жермен, где придворных ожидали их зимние квартиры. Но Его величество решил перед отъездом пригласить всех дам и девушек на праздничную прогулку по парку. Праздник должен был закончиться угощением в одной из прелестных рощиц, которые так украшали чудесный парк. Мужчины на праздник приглашены не были, зато король потребовал, чтобы все до единой женщины этот день провели с ним. Почему бы не окружить себя прелестными цветами, когда осень почти не оставила их на клумбах?

— Черт побери! Наш король, кажется, решил заделаться султаном! — сердилась герцогиня Елизавета, которая мечтала пробыть еще хоть несколько дней в дорогом ее сердцу Сен-Клу, прежде чем запереться на всю зиму в Пале-Рояле, и поэтому надеялась выехать из Версаля пораньше.