Яд для королевы

— О, я готова любить ее всем сердцем, — горячо воскликнула Шарлотта. — У нее такое доброе лицо! И потом: можно сказать, что она спасла мне жизнь.

— Да, я знаю эту историю с монастырем.

— Она не оскорбила вашего благочестия?

— С чего вдруг? Я, моя дорогая, протестантка, и наша милая Венинген тоже. Не забывайте, что до замужества герцогиня Елизавета также была протестанткой. К нашему тесному кружку, который можно назвать кружком близких друзей герцогини, принадлежит еще вдова маршала де Клерамбо, воспитательница детей герцогини, она гораздо старше нас всех и отнесется к вам по-матерински. Она добра, мудра, остроумна. Вот увидите, вы не будете несчастны, живя среди нас. Во всяком случае, здесь, я думаю, вам будет гораздо лучше, чем при дворе... Но об этом мы поговорим с вами позже. Это весь ваш багаж? — осведомилась она, увидев слугу, который принес небольшой сундучок Шарлотты.

— Пока да, но графиня де Брекур, моя тетя, собирается заняться моим гардеробом. Когда я прибежала к ней позавчера среди ночи, у меня, кроме монастырского платья, ничего не было.

Лидия де Теобон уже заглянула в сундучок и достала сначала зеленое бархатное платье, потом второе из плотного китайского шелка серо-сиреневого цвета. Она одобрила их с видом знатока:

— Совсем недурно. Тем более что наша госпожа приехала из своего курфюршества в простеньком платье из синего атласа и умирала в нем от холода. Да и теперь Ее королевское высочество не слишком любит разнообразить свои туалеты — дома носит платье, в котором вы ее видели, а из другой одежды чаще всего надевает амазонку — ездит в ней и к королю, и в Сен-Жермен, и в Фонтенбло, и в Версаль, где Его величество отважился провести недавно несколько дней. Есть у нее, конечно, и большой придворный наряд, который она терпеть не может.

— Неужели? Он, наверное, великолепен?— Нет слов! Просто чудо! Но герцогиня Елизавета предпочитает удобство. Зато когда вы увидите герцога Филиппа, то сразу поймете, что он — полная ее противоположность. Его наряды украшены многочисленными бантами и драгоценностями. Только Его величество король сияет ярче нашего господина. Что же до всего остального, то пусть оно станет для вас сюрпризом, и вы познакомитесь с ним во время ужина.

Продолжая болтать, девушки, не торопясь, осматривали комнаты фрейлин. В спальне, где размещалась мадемуазель Дезадре, Шарлотта остановилась перед второй кроватью.

— Значит, на этой спит барышня, которая сейчас в Сен-Жермене? Как же могло случиться, что она поехала туда одна, а вы все остались здесь? И почему вы сказали, что не знаете, вернется ли она оттуда?

Мадемуазель Теобон искоса и не без лукавства взглянула на Шарлотту и весело рассмеялась.

— Любопытно, не правда ли?

— Еще как! Хотя мне стыдно вам признаваться в своем любопытстве.

— Не стыдитесь, я и сама ужасно любопытна. И должна сказать, что наш с вами общий недостаток может быть весьма полезным в тех сферах, где мы с вами вращаемся. И если говорить обо всем сдержанно и деликатно и ничего не преувеличивать... В общем, я не вижу ничего дурного, если сообщу вам кое-какие сведения об отсутствующей фрейлине. Ее зовут Анжелика де Скорай де Русиль де Фонтанж...

— Подумать только! Ну и фамилия!

— Да, необычная... Это старинная фамилия дворян из Оверни. Весьма почтенное семейство... Правда, вконец разорившееся. Конечно, есть земли, есть обветшавший замок и... надежда: ее внушает совершенно необычайная красота мадемуазель. Настоящий подарок Небес, который непременно нужно продемонстрировать при дворе. Эта благая мысль пришла в голову одной из ее тетушек, канониссе, что дружит с аббатисой из Фонтевро, а аббатиса — сестра мадам де Монтеспан и очень близка с ней. Но вы, очевидно, не знаете, кто такая мадам де Монтеспан?

— В монастырской школе ходили разные слухи... Я училась в монастыре, который расположен в двух шагах от королевского замка, так что придворные новости волновали нас всех. Я прекрасно знаю, кто эта дама, о которой вы говорите. Но не понимаю другого: по слухам, маркиза очень ревнива, и рекомендовать ей девушку такой необыкновенной красоты, по крайней мере, неразумно.

— Вы не знаете всей подоплеки. Великолепная маркиза в волнении, она видит, что страсть короля к ней постепенно угасает, что Его величество все больше привязывается к воспитательнице своих незаконных детей, вдове Скаррон, которой он недавно пожаловал титул маркизы де Ментенон. Маркиза де Монтеспан ненавидит эту презренную выскочку. Между прочим, должна заметить, что наша госпожа относится к новоиспеченной маркизе не лучше. И она сама, и герцог Филипп в дружеских отношениях с фавориткой, и поэтому герцогиня охотно согласилась принять под свое крыло прекрасную Анжелику. Самой госпоже де Монтеспан поселить ее у себя было бы, конечно, невозможно...