94  

На этом королевском празднике было гораздо больше приглашенных, чем на бракосочетании королевы испанской и на других торжественных мероприятиях в Фонтенбло. А среди блестящих и знатных дам и господ выделялись те, кто затмевал своим блеском всех остальных. Великолепием нарядов превзошел всех герцог Филипп и его свита. В тот день герцог сверкал рубинами, бриллиантами и огненными муаровыми лентами, напоминая извержение вулкана, он был так доволен собой, что воистину светился. Король, который вел под руку дофину, выглядел гораздо скромнее. Зная вкус своей невестки и ее пристрастие к краскам осени, Людовик облачился в камзол коричневого бархата с золотым шитьем и надел один только орден Святого Духа [52], который сиял у него на груди.

Для главного развлечения этого дня отвели грот Фетиды [53], чудо барочного искусства, созданное по итальянским образцам. В фантастической вселенной сталактитов и сталагмитов, всевозможных ракушек и раковин, великолепных групп из белого мрамора, оживленных льющимися вниз и бьющими вверх струями воды, представляли оперу Кино [54]и Люлли «Альцеста». Король, зная, как любит музыку молодая принцесса, пожелал доставить ей удовольствие. А вечером королева давала бал...

Сесиль и Шарлотта, насладившись чудесной музыкой вместе с маленькими принцессами, отвели их к няням и горничным, а потом стали помогать укладывать их спать. Дело это было нелегкое. Старшая, Анна-Мария, считала, что ее одиннадцать лет дают ей право ложиться спать гораздо позднее сестер. Она хотела участвовать во всевозможных развлечениях, которые были обещаны на вечер, и настаивала, что имеет право пойти потанцевать. Умилостивить ее удалось только вишнями с марципанами, она сдалась, сложив оружие, и наконец оказалась в постели. Когда она заснула, юные фрейлины смогли располагать собой.

— Почему бы вам не пойти на бал? — спросила подругу Шарлотта. — У вас нет причин отказываться от танцев, которые вы так любите! К тому же у вас чудесное новое платье!

Шарлотта ничуть не покривила душой. Сесиль впервые надела в этот день прелестное желтое атласное платье с белой отделкой, которое удивительно шло к ее темным волосам, и на котором так красиво выделялся аграф, подаренный королевой Марией-Луизой. На Шарлотте тоже было красивое платье, но выглядело оно не так элегантно, поскольку было далеко не новым. Ее наряд из белого шелка с муслиновой отделкой, с тоненькой серебряной гирляндой по рукавам и скромному декольте когда-то принадлежал Клер де Брекур, и она подарила его племяннице перед отъездом в Испанию. Шарлотту в нем видели уже много раз, и она прекрасно знала, что должна будет носить его и дальше, потому что другого ей взять было неоткуда. Дочь покойного Юбера де Фонтенака, возможно, и была богатой наследницей, но сейчас она очень нуждалась в деньгах. Крестная когда-то подарила ей на расходы небольшую сумму, но она давным-давно ее потратила, а место, которое она занимала при королеве в Мадриде, не приносило денежного вознаграждения. Что касается службы при дворе герцогини Орлеанской, то и тут были свои немалые сложности. Поскольку сама герцогиня была равнодушна к нарядам, она не проявляла заботы об одежде своей свиты, а ее управляющий зачастую забывал выплатить то скудное вознаграждение, какое полагалась получать фрейлинам. Фрейлины на него и не рассчитывали, так как их содержали семьи. Сирота Сесиль не была в этом смысле исключением. Брат, хоть никогда с ней и не виделся, всегда аккуратно высылал ей деньги, заботясь, чтобы она выглядела соответственно своему положению и могла рассчитывать на достойное замужество. А если бы Сесиль собралась выходить замуж, то он готов был выплатить положенное приданое. Шарлотте же не от кого было ждать помощи, никто о ней не заботился и не помогал... А не располагая никакими средствами, она не могла и брать взаймы.

Сесиль до поры до времени не приходило в голову, в каком положении находится ее подруга, но теперь она невольно подумала, что траур Шарлотты вызван не только ее искренним горем, но и немалыми денежными затруднениями. Она пообещала себе непременно поговорить о положении Шарлотты с герцогиней Елизаветой, а в ожидании перемен к лучшему, готова была пожертвовать ради подруги удовольствием потанцевать.

— Нет, нет, я не пойду на бал, — сказала она. — Я совсем не хочу сегодня веселиться. Слишком жарко. Я боюсь вспотеть, а вы сами знаете, что испарина — самый страшный враг нарядных платьев. Давайте лучше погуляем по парку и насладимся свежестью фонтанов, которые так красиво играют, когда на них падает свет.

  94  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×