Дочь воина, или Кадеты не сдаются

А вышло, откровенно говоря, погано! Оказывается, если воин провел ночь и ничего не было, он может лишиться звания самого всесильного в своем хассарате. Следовательно, поста правителя также. Идиотизм, на мой взгляд! Дебильные нравы и дебильные традиции…

– Боюсь, Пантеренок, тебя попросту грязно использовали, прекрасно понимая, что будешь сопротивляться до последнего… Жаль, что я этого не поняла сразу.

– Мам, так, может, я к Нрого сгоняю? – вновь предложила я. – Он не противный и вроде как опытный, самое то невинность потерять, и бегать как последней продажной девице по Шоданару не придется!

– Его нет в Айгоре, Кирюш, – спокойно ответила мама. – Они все разыграли как по нотам, и даже явление твоего отца на рассвете. Пойми, эйтна также против него.

– Попадос…

– Пантеренок, несмотря на ситуацию, я очень рада, что с Нрого у тебя ничего не было, поверь, он не тот мужчина, с которым стоит становиться женщиной… я тебе потом все объясню. Ты просто пойми, доченька, времени мало.

– Да поняла я, поняла, иду уже! – Я вскочила с постели. – Пойду, и, как самая приличная девочка, займусь сексом с первым встречным. Потрясающе просто!

И я отключилась от мамы, чтобы начать подготовку к секс-прогулке, атом нестабильный!

* * *

Ашара нарисовала мне татушку поверх стразиков на моей реальной татуировке. Получилось страшно, как будто тату скрывала нарывы. Но это ерунда. Далее я сама замазала лицо тоналкой, получилось бледненько и бровки теперь стали серенькими. Потом благодаря старушке надела серый костюм, наподобие тех, что носили служанки. При этом Ашара нацепила мне на руку какой-то браслет и пояснила:

– Это означает, что ты дочь воина или слуга сильного воина. Взять без разрешения тебя теперь нельзя, назвать своей нельзя, забрать нельзя. Браслет – защита.

– Ага. – Я огляделась. – А меня не хватятся?

– Никто не войдет до заката – традиция.

Молчу, потому как по поводу иристанских традиций у меня одни нецензурные выражения. Да и вообще на душе так паршиво, что, казалось бы, хуже уже некуда. А кому приятно будет узнать, что родной отец вовсе и не желал отдать тебя другому воину… а так, просто избить прилюдно собирался! Урод! Даже слов нет. И ведь не проверили ни один из моих рюкзаков! Чего они ждали?! Да, в принципе, чего ждали, то и случилось…

– Ладно, прорвемся, – задумчиво протянула я.

– Что, милая?

– Ничего. – Я постаралась улыбнуться.

А потом просто решила, что папику я буду мстить сурово, как не мстила никогда и никому.

С этими мыслями я и отправилась на поиски сексуального партнера для потери невинности и имитации плодотворно проведенной ночи с хассаром Нрого.

* * *

Из дворца меня вывела Ашара, а там уже ждал Наска.

– Как ты? – был его первый вопрос.

– Паршивее некуда, – честно ответила я и решила уделить внимание миру.

А мир был удивителен. Мы прошли через какой-то черный вход и вышли на рынке, который примыкал к стене дворца. И вот тут меня поджидало первое открытие – не все мужчины Иристана были воинами!

– Наска, они местные? – глядя на торговцев в просторных цветастых одеждах, спросила я.

– Да, – парень держался как-то странно, вроде и со мной, но как-то позади.

– Но они не воины?

– Воины не занимаются торговлей.

– А чем занимаются воины?

– Правят, воюют, изучают, изобретают.

Я даже задумалась. Шли мы сейчас, петляя между торговыми рядами. Палатки были яркими, в основном оранжево-красные, встречались и зеленые, синих не было. Покупали на рынке мужчины, такие, как Наска, тоже в неприметных серых хламидах, и немолодые женщины, причем все исключительно с черными поясами на серых же хламидах. Судя по всему, черный пояс давал им неоспоримое преимущество перед служанками.

– Поторопись, – вдруг сказал Наска и ускорил шаг.

Практически побежала за ним, и в таком темпе пришлось двигаться аккурат до показавшегося впереди парка, окружавшего площадь, возле которой мы приземлились, прибыв на Иристан.

– Шоданар, – объявил мой провожатый и остановился метрах в ста от лесочка.

– И что? – спросила я.

– Тебе туда, – Наска грустно улыбнулся. – Девушки часто приходят посмотреть на состязания, иногда поддаются страсти и остаются в палатках воинов. А мне туда нельзя.