Дочь воина, или Кадеты не сдаются

Но мне уже не было хорошо!

Мне было очень, очень, очень страшно! Сейчас, когда я просто лежала не напрягаясь, боль исчезла, но… но это такое жуткое ощущение, словно впереди поворот, а там притаился жуткий и страшный зверь. И вот пока я лежу, все терпимо, но стоит встать и…

– Какого демона? – разгневанно вскричала я, стараясь не напрягаться. – Ты… ты что со мной сделал?!

На это мне не ответили, но вместе с тем тар-эн продолжал удерживать. На сей раз не в пример крепче. Причем так, что я теперь даже пошевелиться не могла. И он держал до тех пор, пока я не прекратила малейших попыток вырваться. А потом, подняв голову и глядя в мои глаза, тихо произнес:

– Мне жаль… я не хотел.

Но при этом никакого сожаления или чувства вины в глазах, и более того, он еще и продолжил:

– Ты сама пришла ко мне, тьяме. Ты согласилась. Ты обманом вынудила меня, но я не виню – я получил то, о чем не смел и мечтать. А сейчас просто лежи, сердце мое, моя эйтна прибудет на закате, осталось не более двадцати минут. Я не оставлю тебя, я буду рядом. Всегда.

– Всегда? – испуганно переспросила я.

А воин спокойно сообщил:

– Отныне ты принадлежишь мне.

У меня такое ощущение, что меня только выдернули из рая, а теперь в гроб гвоздями заколачивают. О чем он вообще? О каком обмане? Почему это я «тьяме» и что это такое? А самое главное – я тут не останусь! И вдруг я осмыслила его слова – закат! Двадцать минут!

– Пить хочу, – простонала я, в ужасе осознавая, СКОЛЬКО времени провела с ним.

Это ж несколько часов беспрерывного секса! И все бы ничего, и мне даже очень-очень понравилось, мне настолько понравилось, что я готова на второй заход, если бы не последствия!

– Пить? – воин был явно удивлен.

– Очень… – по моим щекам как-то неожиданно потекли слезы. – Пожалуйста.

Видимо, слезы на него и подействовали.

– Хорошо. – Он поднялся, мгновенно оделся. Затем укрыл покрывалом и приказал: – Не вставай. Твоя боль невыносима для меня.

Молча кивнула, не чувствуя в данный момент никакой боли. Мне все еще было хорошо после секса… который длился бракованную прорву времени! В общем, лежу… Стараюсь не всхлипывать, потому что на душе и горько, и страшно.

Воин подошел к выходу, обернулся, еще раз повторил, что сейчас вернется. Опять кивнула, глядя не на него, а в потолок и стараясь не реветь, сама не знаю, от чего. Мне было грустно, и тошно, и горько, и даже обидно… И не хотелось, чтобы он уходил, но вместе с тем я понимала, что так нужно… Нужно – ненавижу это слово!

Он вышел из палатки, и время для сожалений завершилось!

Решительно напомнила себе, что я и с поломанными ногами ползала, и с треснутыми ребрами бегала, и даже с открытыми переломами руки один раз имела дело. Так что к боли мне не привыкать и… и надо подняться.

Осторожно повернулась на бок… не болит. Медленно встала на четвереньки, стараясь двигаться по возможности плавно… не болит. Но, едва попыталась выпрямиться стоя на коленях, повалилась обратно, едва сдерживая крик, для чего пришлось закрыть рот ладонью! Боль каленым железом пронзала все тело, но это только полбеды – кровь тягучим ручейком потянулась по бедру.

– А чтоб тебя, – хрипло выдала я и резко, одним рывком поднялась.

Простонала, сжав зубы, но устояла. А отрезвила меня именно кровь – теперь ясно, почему Ашара сказала взять гигиеническое средство с собой – она знала. И если она знала и предупредила, значит, сейчас происходит закономерное, а не смертельное… Следовательно, надо терпеть… Надо!

Как я одевалась, история отдельная. Надеюсь, зубы не раскрошатся от столь усердного сжимания. А потом я достала из кармана захваченный из дворца нож (пусть его собрата и обозвали сувенирным, зато сие орудие было острым), и разрезала палатку в противоположной стороне от входа, благоразумно полагая, что лучше действовать именно так.

Обернувшись спустя сорок шагов, я осознала правильность своего поступка – у входа покинутой мной палатки стояли двое светловолосых, явно охраняя вход… Жаль, очень жаль, что я была не в состоянии ускорить шаг, но идти я все же продолжала!

Однажды я сломала ногу на марш-броске. Нас десантировали в пустыне по одному и предоставили лишь навигаторы для возвращения на базу. Тогда я неудачно приземлилась, травмировав при падении голень, и преодолевала расстояние где ползком, а где совершая дерганые прыжки… Тогда было больно, ужасно больно, но… сейчас было больнее. И намного страшнее – неизвестность всегда пугает… И мне казалось, что я умираю… гибну, истекаю кровью, а внутренности разрывает все то же каленое железо…