МЕЧ ИСТИНЫ - 1

В те вечера, когда Магистр бывал у себя, в Народном Дворце, он неизменно посещал усыпальницу. Ни слугам, ни стражникам не было дозволено при этом присутствовать. К концу дня слуги заменили чадящие факелы и тщательно проверили все розы. Ведь каждым погасший факел, каждый лепесток, упавший в высочайшем присутствии, означали немедленную смерть.

Посреди залы, поддерживаемый невысокой колонной, стоял гроб. Опора терялась в полумраке, и от этого казалось, будто сияющий позолотой гроб парит в воздухе. Боковые стенки гроба были покрыты таинственными знаками.

Те же знаки были высечены и на стенах. Знание, передаваемое от отца к сыну. Указания, как проникнуть в подземный мир и вернуться обратно.

Указания на древнем языке, понятные, кроме сына, лишь горсти избранных.

Никто из них, кроме сына, уже не жил в Д'Харе. Всех д'харианцев, знавших древний язык, давно отправили в царство мертвых. Скоро за ними последуют и остальные, оставшиеся в Срединных Землях.

Прислугу и стражников отослали. Магистр пришел навестить отца. Его охраняла личная стража. Два телохранителя молча встали по обе стороны массивной двери, покрытой искусной резьбой. Поверх кожаного облачения блестели тонкие металлические кольчуги. На обнаженных предплечьях играли мускулы. Чуть повыше локтей угрожающе сверкали стальные браслеты с шипами - оружие для ближнего боя.

Даркен Рал пробежал чуткими пальцам по знакам на гробе отца. Стройную фигуру Магистра скрывало длинное безупречно белое облачение. Спереди от ворота спускались концы узкой, расшитой золотом ленты. Магистр не носил иных украшений, кроме кривого кинжала, убранного в золотые ножны. Ножны были покрыты магическими знаками, оберегавшими владельца кинжала от недобрых духов. Тончайшей работы перевязь была сплетена из золотой проволоки. Прекрасные светлые волосы ниспадали Ралу на плечи. Его голубые глаза казались до боли прекрасными. Черты лица были безупречны.

Многие женщины всходили на его ложе. Одни - привлеченные красотой, другие - безграничным могуществом. Впрочем, Ралу была безразлична искренность наложниц. Равно не беспокоили его и их корыстные намерения.

Если женщина оказывалась настолько глупа, что не могла скрыть отвращения, вызванного его шрамами, она доставляла ему наслаждение иным способом.

Даркен Рал, как и его отец, считал женщину лишь сосудом для семени мужчины. Почвой, в которой оно прорастает. Даркен Рал, как и его отец, не собирался обзаводиться женой. Его мать была первой, в ком проросло семя Ралов. Не более того. Паниз Рал оставил ее сразу после рождения сына, ведь она была лишь средством. Даркен Рал не знал, есть ли у него братья и сестры, да это и не имело значения. Он был первородным, и вся слава досталась ему. Он был единственным, кто родился с даром, и единственным, кому передал знание отец. Если бы Даркен Рал и нашел братьев или сестер, он немедленно уничтожил бы их, как выпалывают сорную траву.

Проводя пальцами по таинственным знакам, Даркен Рал тихо проговаривал про себя магические слова. Несмотря на величайшую важность точного следования указаниям, он не боялся ошибиться. Каждое слово навечно врезалось ему в память. Но, возрождая в душе тот трепет, что сопутствует переходу, трепет пребывания между жизнью и смертью, Рал испытывал неизъяснимое наслаждение. Он вновь переживал погружение в подземный мир.

Он ощущал господство над смертью. Ему не терпелось отправиться в очередное путешествие.

Звук шагов гулким эхом отразился от стен гробницы. Даркен Рал не выказал ни волнения, ни любопытства. Стражники обнажили мечи и преградили проход. Никому не дозволялось находиться в склепе, когда там был Магистр.

Увидев входящего, телохранители расступились и убрали оружие. Никому, кроме Деммина Насса.

Деммин Насс, правая рука Рала, молния грозовых замыслов Магистра, был такого же огромного роста, как и его подчиненные. Деммин Насс, не обращая внимания на стражников, шагнул в залу. В свете факелов проступили застывшим рельефом четкие очертания мускулов. Кожа у него на груди была гладкой, как у мальчиков, к которым он питал известную слабость. Лицо же было изрыто оспой. Светлые, коротко остриженные волосы торчали, как иглы.

Голову пересекала черная полоса, начинавшаяся над серединой правой брови и доходившая до самой шеи. Благодаря этому Деммина нетрудно было узнать издалека. Свойство, высоко ценимое теми, кто уже имел удовольствие с ним познакомиться.