Уха из золотой рыбки

– Да в деревне! – воскликнул Костя. – Пошли, Вадим, сбегаем.

Парни оделись и ушли. Через полчаса они вернулись расстроенные. Гадкие пейзане, охотно торговавшие «огненной водой», с молоком и медом расставаться не захотели.

– Вот дряни, – сердился Костя, – чистые сволочи! Объяснили же: девочки заболели. Уперлись рогами: нет, и точка.

– Тут неподалеку пасека есть, – сообщила Маринка, – можно пойти и самим взять!

Мальчишки переглянулись. Костик в ту осень старательно ухаживал за Веркой, Лика нравилась Вадику, а меня они считали за «своего парня».

– Ща сделаем! – заявили галантные кавалеры и исчезли в темноте.

То, что мы не остановили их, можно объяснить лишь очень плохим самочувствием, у нас у всех была высокая температура. Иначе постарались бы отговорить парней от неразумного поступка. Вынуть мед из улья может только пасечник, любого другого пчелы закусают до смерти.

Мальчики пропали надолго, мы успели кое-как согреться и даже начали дремать, когда вдали послышался злобный лай. Постепенно звук приближался, и наконец собака стала захлебываться под окнами нашего домика. Изредка в раздраженное гавканье вписывались голоса Кости и Вадика.

– Ставь сюда.

– Осторожно!

– Вот зараза, кусается.

– Пшла вон!

– Чего она к нам пристала.

– Дай ей по башке!

Собака на секунду заткнулась, но потом залилась с утроенной силой.

– Эй, девчонки, идите сюда, – донеслось с улицы.

Мы выбрались на крыльцо. Костя и Вадик, растрепанные, красные, вытирали пот.

– Вот, – выдохнул Костик, – сгоняли на пасеку.

– Прибежали, – подхватил Вадим, – и тут подумали: а как мед вытащить? Не умеем ведь, сожрут нас пчелки. Придумали тогда…

– Я придумал, я, – перебил его Костя.

– Мы вместе!

– Нет, я один!

– Вы не ругайтесь, а скажите, в чем дело, – прохрипела Лика, – долго нам еще на холоде стоять?

– Вот мы и решили, – торжествующе заявил Вадик, – раз не можем на месте открыть, следует принести весь улей, целиком.

– Что и сделали! – подхватил Костя. – Смотрите!

Мы уставились на дощатый короб, установленный около крыльца.

– А собака зачем? – разинула рот Маринка.

– Увязалась за нами, – вздохнул Вадик, – мы уж ее гнали, пинали, а она ни в какую не отстает, бежала за нами, все ноги искусала!

– Понятненько, – протянула Лика, – значит, хотите, чтобы мы сами себе мед добыли.

Вадик глянул на Костю и робко ответил:

– Ну… мы же не умеем…

– А девчонки на пасеке выросли, – захихикала Верка.

И тут я, оглядев собаку и деревянный короб, принялась хохотать.

– Чего с ней? – удивился Костя. – Эй, Дашка, кончай ржать! Лучше придумай, как соты выковырнуть!

Но я только всхлипывала и твердила:

– Бедная собачка! Несчастное животное!

– Что с дворнягой? – разозлился Вадик. – Ну вломили ей пару раз, так сама виновата, чего за нами бежала? Слишком старательная.

И тут до остальных девчонок тоже дошло. Отхохотав, Верка повернулась к красному Косте.

– Говоришь, собака не отставала, неслась от самой пасеки?

– Ну, – буркнул тот.

– Так ей, бедняге, деваться было некуда!

– Почему? – насторожились парни.

– Потому что вы идиоты, – всхлипнула Лика, – посмотрите внимательно, вместо улья сперли собачью будку! То-то Полкан от вас не отставал. Он бы и рад убежать, да цепь не пускала. Вот испугался небось! Налетели двое, схватили конуру и потащили, да еще дерутся, лягаются…

– Вы только нашим не рассказывайте, – прошептал Костя, оглядывая конуру, – засмеют.

– Можете не беспокоиться, – заверили мы, – никому ни слова.

Но наутро, естественно, растрепали о походе за медом остальным девчонкам. Кличка Пасечник прилипла к Вадику и Косте намертво, иначе их просто не называли.

Глава 28

Чувствуя огромную усталость, я поехала в Ложкино. Ну и денек выдался, сплошная нервотрепка. Интересно, чем Лика досадила Льву Николаевичу? Почему он решил устроить жестокий спектакль? Лика никогда не вспоминала при мне имени профессора Воротникова, хотя я знала всех мужчин, с которыми она была хоть как-то связана. Может, Настя имела в виду другую Лику, когда рассказывала о женщине, от которой хотел избавиться Лев Николаевич? Но имя Анжелика не слишком распространенное, и в убийстве-то обвинили «мою» Лику! Я доехала до «Сокола» и попала в пробку. Ладно, стоять тут недолго, сейчас въеду в тоннель, потом преодолею неприятно узкий отрезок Волоколамского шоссе, попаду на МКАД, а там и до дома рукой подать. Некоторые водители злятся, оказавшись в плотной толпе чужих машин, гудят, ругаются, в пику им я давно поняла: тратить таким образом свои нервы не нужно. Я просто слушаю радио, а если движение вообще замерло, вытаскиваю из бардачка маникюрный набор и преспокойно занимаюсь руками, не терять же время зря. Кстати, многие женщины стараются не психовать в пробках. Я огляделась по сторонам. Слева от меня элегантная блондинка с аппетитом поглощала лапшу из стаканчика, справа молоденькая девушка, по виду чуть старше Маши, самозабвенно накладывала макияж. Я вздохнула и полезла за пилочками. Дверь впереди стоящей машины распахнулась, на дорогу выскочил здоровый толстый дядька и принялся вопить: