Александр Михайлович сунул белую облатку в рот и скривился:
– Щиплется.
– Ты не соси, а глотай, – приказала Маня, протягивая полковнику чашку с минеральной водой. – Ну, быстро.
Полковник молча повиновался.
– Если вся страна откажется покупать продукцию «Ферейн», – продолжала негодовать Зайка, – от Брынцалова даже мокрого места не останется.
– Чем Быстров его лучше? – кинулась в атаку Маня. – Производит несъедобную кашу за жуткие деньги.
– И это покупать не следует! – стукнула кулачком по столу Заюшка. – Все одним миром мазаны!
– Ой, мама! – воскликнула Ирка, внесшая в комнату блюдо с пирожками.
Я глянула на румяные крохотные кулебяки, сглотнула слюну и спросила:
– Ты обожглась? В другой раз надевай кухонные варежки, тарелка небось огненная.
– Да вы на полковника гляньте! – с неприкрытым ужасом завопила Ирка. – Кошмар, умирает!
Я уронила вилку, которой пыталась подцепить раскаленный пирожок, и повернула голову.
Дегтярев, прямой, словно он вместо куска мяса проглотил швабру, сидел на стуле, выпучив глаза. Из его рта выползала обильная, пузыристая пена.
– Тебе плохо? – кинулась к полковнику Маня.
Александр Михайлович попытался что-то сказать, но не смог. Зайка схватилась за трубку.
– «Медицина для вас»? Примите заказ из коттеджного поселка Ложкино, человеку плохо, приступ эпилепсии…
Дегтярев побледнел.
– На, выпей, – суетилась Маруська, поднося к губам полковника «Перье», – легче станет.
Но отчего-то после пары судорожных глотков, которые послушно сделал Александр Михайлович, пена полезла еще сильней.
– Уложите его на диван, – велел Кеша.
– Нельзя, язык проглотит! – подскочила Зайка. – Это же эпилепсия!
– С чего ты взяла? – спросила я.
– У нас девчонка работала, – пояснила Ольга, – тоже вот так один раз в корчах свалилась, пена изо рта… Жуть смотреть было.
– Но полковник не корчится, – возразила Маня, – сидит, словно накрахмаленный.
– За стадией судорог наступает окоченение, – безапелляционно заявила Заюшка.
– Как у трупа, – бормотнул Кеша.
Александр Михайлович сравнялся по цвету со стеной, но не пошевелился. Следующие десять минут мы бестолково суетились вокруг него, вливая в несчастного по очереди: минералку, простую воду, яблочный сок. С каждым новым глотком пены становилось больше.
Наконец появился доктор, оглядев стол, он спросил:
– Что это?
– Где? – завертела головой Маруська.
– Вон там.
– Полковник Дегтярев, он болен, у него эпилепсия, – одним духом выпалила Зайка.
Врач окинул Александра Михайловича взглядом и бодро сказал:
– Да нет! Что он ел?
– Салат, – принялась перечислять я, – свиную отбивную с картошкой, хотел еще пирожок слопать, но не успел, падучая скрутила. Скажите, его можно вылечить или он уже навсегда таким останется?
Александр Михайлович застонал и закрыл глаза.
– Сделайте что-нибудь! – возмутилась Зайка. – Человеку плохо. Может, он сейчас умрет, а вы про еду расспрашиваете.
– Кто вам сказал про эпилепсию? – спросил доктор, изучая полковника. – Вот уж глупость! Что он проглотил?
– Рассказала уже, – я пришла в негодование, – салат, эскалоп…
– Да нет, – отмахнулся доктор, – я сразу же спросил: что это?
Его указательный палец с аккуратно стриженным ногтем уперся в пачку таблеток, лежащую на столе, возле прибора Дегтярева.
– Лекарство от кашля.
– Какое?
– Ну, не помню название, самое простое, абсолютно безвредное…
– Ага, – бодро сказал терапевт, повертел в руках упаковку и заявил: – Ясненько! Ванная комната в доме имеется?
– Четыре штуки, – ответила Зайка, – вы хотите принять душ? Право же, сейчас не время.
– Давай, Олег, готовь промывание желудка, – спокойно велел эскулап.
– Зачем? – завопила Маня. – У дяди Саши эпилепсия, а на примере обезьяны я знаю, что лечить ее надо совсем иными методами!
Полковник, открывший было глаза, мигом закрыл их и издал такой жуткий звук, нечто среднее между стоном и воплем, что Хучик, до недавнего времени мирно спавший на диване, сел и завыл, словно волк на луну.
– Вона, – театральным шепотом просвистела Ирка, роняя кухонное полотенце, – вона как! Собаки всегда смерть чуют!
И она начала креститься.
– Очень уж ты умная, – недовольно скривился доктор, глядя на Маню, – все про обезьян и эпилепсию знаешь. Ну-ка, прочитай, что на упаковке написано.