Следы сатаны

— Да. А еще ему нравится убивать, — продолжила Виллему.

Никто ей ничего не ответил. Доминик заговорил о другом:

— Насколько я понял из писем Никласа, это чудовище что-то ищет. Знает, куда ему примерно надо. А сейчас почему-то бесцельно бродит.

— Не нравится мне все это, — снова заговорил Микаел.

Виллему взглянула на него и понимающе кивнула:

— Вам, свекор, должно быть, многое знакомо в его поведении. — И печально улыбнулась. — Кто блуждал в бесплодных и одиноких поисках в Ливланде? Кто блуждал, не зная, где его дом?

— Именно. Те из Людей Льда, что оказались вдали от своих родственников, долго блуждают по свету. Ищут и не находят, — подтвердил Микаел.

— Поэтому вы думаете, что это один из нас?

— Боюсь, что так. Вспомни глаза, плечи. И его блуждания очень похожи на блуждания отверженных из рода Людей Льда.

— Но откуда он взялся?

— Вот и скажи. Может, какая другая ветвь нашего рода, о которой мы ничего не знаем. Виллему снова погрузилась в раздумья:

— Но раз мы избраны… Это значит, он опасен для всего рода.

— Думаю, да.

Все прислушались. Со двора доносились радостные детские голоса.

— Ты только посмотри, — улыбнулся Доминик. — Снова эти девчушки Оксенштерна пристают к Тенгелю. По-моему, они его просто боготворят.

— Хоть они ему порядком надоедают, он горд их вниманием, — заметил Микаел, наблюдая вместе со всеми за тем, как три девчушки в возрасте от шести до одиннадцати лет бегают за восемнадцатилетним пареньком. Они ухватились за него и тянули во все стороны. А он притворялся, что ничего не может с ними поделать, и послушно делал то, что от него требовали.

— Ну и плут же наш сынок, — улыбнулась Виллему. — И как это нас угораздило произвести на свет такое?

Она была так горда сыном!

— Нет, ты только посмотри! Каков сердцеед! И от кого он только унаследовал такие способности? Ты не знаешь?

— Понятия не имею, — доверительно шепнула Виллему.

Они с нежностью относились к своему сыну. А девчушки тем временем тянули парня к столу, уставленному пирогами и соками.

— Нехорошо, однако, что его всюду так любят. Ты ведь не разбивал сердца придворных дам. А, Доминик? Надеюсь, что это не так.

— Конечно, нет. Я всегда был сама добродетель. Всегда был верен своей матушке. Ведь так, отец?

— Да уж, твоя мать знала, что тебе нужно, — рассмеялся Микаел.

Виллему поежилась. Хоть Анетта всегда хорошо относилась к ней, она никогда не считала ее своей невесткой. И хотя внешне все было в порядке, отношения у них не ладились. Открытой конфронтации не было. Но эти маленькие уколы! Доминик их просто не замечал. Он считал, что Виллему прекрасно владеет собой. Ей-то должно было быть известно, что в глазах Анетты любая невестка будет плоха. А Виллему она считала не совсем пропащей. Когда Анетта в очередной раз стала жаловаться на боли в желудке, Виллему вздохнула свободнее. Наконец в доме наступил мир и покой.

Но тяжелее всего далась борьба за Тенгеля. Что бы не делала Виллему, все было неправильно. Бабушка Анетта только портила мальчика. Виллему ужасно боялась, что из ребенка вырастет настоящий шалопай и бездельник.

К счастью, так не случилось. Анетта умерла одиннадцать лет назад, и мальчику стало спокойнее жить. Да, он был несколько ленив и беззаботен, но, в общем-то, из него рос неплохой парень. Все устроится.

Вдруг Доминик схватил Микаела за руку.

— Что случилось? — одновременно спросили остальные.

— Отец, последи за ребенком. Я что-то вижу.

— Что ты видишь? — в растерянности спросили остальные, пристально глядя во двор.

— Нет-нет, не здесь. Я вижу дворец. Дворец в Стокгольме. Весь в огне.

— Что ты такое говоришь, мальчик мой? — воскликнул Микаел.

— Постарайся удержать его дома подольше, — попросил Доминик, страшно побледнев. — Я знаю, он уже начал служить при дворе пажом. Но сделай все, чтобы его перевели в другое место. В Рыцарский замок, куда угодно. Только не во дворец! Иначе мы никуда не уедем.

— Хорошо, я переведу мальчика в другое место. Но что ты имеешь в виду, когда говоришь, что ты видишь? — в изумлении спросил Микаел.

Виллему была удивлена не меньше:

— У тебя же никогда не было такой способности! Ты можешь предчувствовать, ощущать. Но не видеть!