Смех и грех Ивана?царевича

Когда Катя перешла в выпускной класс, у Майи случился длительный период просветления. Она завязала с алкоголем, — на уколы она еще не подсела — и больше года вела нормальную жизнь. Надежда Васильевна безмерно радовалась и решила устроить дочери в день рождения праздник. Накрыла стол, напекла пирогов, пригласила Лиду с мужем. Вечер прошел на удивление хорошо, Майя вполне прилично выглядела, Катя и Иосиф, правда, настороженно поглядывали на матушку, но общались с «кукушкой» приветливо.

На следующий день в Капотню неожиданно приехал Иосиф и сказал, что скучает без мамы, хочет с ней поближе познакомиться. Юноша принес торт, сел пить чай и начал задавать вопросы — где она работает? Кем?

Майя отвечала честно. Сейчас она торгует на рынке, стоит за прилавком с девяти утра до девяти вечера без перерыва на обед. Работа тяжелая, народ капризный, вечно продавцу претензии предъявляют. А разве продавщица виновата, если картошка мороженая? Хозяин такую закупил! Но ничего, скоро она пойдет учиться в институт, получит хорошую профессию.

Иосиф просидел часа два, ушел и больше не появлялся.

Через неделю, в субботу, Майя увидела в ванной на рукомойнике заколку с бантиком и сломала голову, прикидывая, откуда взялся аксессуар для волос. У нее?то таких украшений не было. Через семь дней в помойном ведре обнаружилась пустая коробка из?под шоколадных конфет. Майя сладкое не любила, предпочитала съесть кусок колбасы. И снова она пришла в недоумение: как к ней попала коробка? Через месяц, опять в субботу, прибежав с работы и зайдя в туалет, она увидела на бачке унитаза бутылочку мирамистина.

И тут непутевая особа пришла к выводу: мать за ней следит. Знает, что дочка по субботам?воскресеньям работает, ведь выходные на рынке самые «сенокосные» дни, и приходит проверять ее квартиру. Точно?точно родительница не доверяет Майе, шарит на кухне, смотрит, нет ли бутылок, лазает по шкафам, изучает содержимое холодильника. Причем мамаша настолько охамела, что уселась пить чай в чужом доме. И, наверное, считает дочь умственно отсталой, раз бросила тару из?под конфет в мусор. А заколку и дозатор с мирамистином она элементарно забыла. Кстати, насчет последнего — мать брезглива, вот и решила протереть антисептическим средством стульчак перед использованием.

Майя кинулась к телефону. Ей захотелось сказать матери: «Считаешь меня сифилитичкой? Обливаешь сортир дезинфекцией? Не смей заявляться ко мне без приглашения!» Но номер она так и не набрала, потому что сообразила: маманя наверняка ответит так: «Никогда в дом в твое отсутствие не заходила». Конечно, конечно, хитрюга от всего открестится. А чтобы прекратить это безобразие, надо застать ее на месте преступления.

Спустя неделю Майя, сославшись на острую зубную боль, отпросилась у хозяина в пять часов вечера. Рассудила так: с утра мать в Капотню не приедет, ведь Винивитиновы отпускают домработницу отдохнуть с шестнадцати часов субботы до обеда воскресенья. Вот почему она не припирается в другие дни — в будни освобождается в девять вечера.

Ровно в восемнадцать ноль?ноль Майя крайне осторожно, на цыпочках вошла в свою прихожую и поджала губы. Ну и ну! Мамаша совсем обнаглела — содрала со стены календарь, швырнула его на пол, скинула с вешалки плащ дочери, бросала ее обувь… Ну, сейчас нахалке мало не покажется!

Лапина вошла в комнату и застыла. Все перевернуто вверх дном, на диване лицом вниз лежит парень в джинсах и ярко?красной футболке, а вокруг так много крови, что Майя зажмурилась.

— Иосиф, Иосиф… — долетел до ее ушей голос. — Иосиф, Иосиф…

Звук шел из санузла. Перепуганная насмерть хозяйка квартиры выскочила из комнаты, подошла ближе и придушенно прошептала:

— Эй, ты, выходи!

— Иосиф, Иосиф… — твердил внутри непонятно кто, — Иосиф…

Майя подергала ручку — дверь оказалась заперта. Но разве в блочной пятиэтажке установят створку из цельного массива дуба?

Она дернула дверь посильнее, и та распахнулась. На унитазе сидела девушка, вся в крови, и, зажав в руках здоровенный кухонный тесак, вымазанный чем?то бордовым, мерно повторяла:

— Иосиф, Иосиф, Иосиф, Иосиф…

Лапина попятилась, узнав заявившуюся к ней без приглашения особу. Это была Ксения Винивитинова.

Глава 18

Младшую дочь Надежды Васильевны нельзя было назвать светочем разума, Майя никогда не отличалась особым умом, но даже она сообразила, что звонить надо не в полицию, а матери.