Бассейн с крокодилами

– У кого? – переспросила продавщица.

– Как это у кого? У вашего хозяина, господина Золотарева…

Девушка, однако, вздохнула:

– Здесь начальницей Анжелика Федоровна…

– Юрий Петрович умер год назад, – пояснила другая девчонка.

– Надо же! Такой молодой! Отчего?

– Ну не очень и молодой, – серьезно ответила собеседница, – шестьдесят отметил. Инсульт случился, резкое нарушение мозгового кровообращения, прямо на работе, сразу после обеда. Вот мы перепугались! Анжелика Федоровна отдыхать уехала, а он возьми да умри!

– Кто это – Анжелика Федоровна?

– Жена. Только три года вместе и прожили. Хотя ясно сразу было…

Девушка замолчала.

– Ну?.. – поторопила я ее.

В это время в магазин вошли парни явно кавказской национальности, и все продавщицы опрометью кинулись к богатым клиентам. Мы остались вдвоем. Я вытащила сто долларов и протянула девчонке.

– За что? – удивилась та.

– За информацию о Золотареве и Лике. Будет интересно, еще прибавлю.

Продавщица быстро сунула купюру в карман и пробормотала:

– Я сразу поняла, что вас Анна Степановна подослала…

Мы прошли в маленькую тесную подсобку, и благодарная девушка рассказала довольно обычную историю. Я многократно слышала такие. Стареющий мужчина на пороге шестидесятилетия поменял старую, испытанную в жизненных неприятностях жену Анну Степановну на молоденькую сексуальную Анжелику. Краткая вспышка любовного угара – и, пожалуйста, безвременная кончина ловеласа. А ведь врачи предупреждают: не меняйте коней на переправе, чрезмерные утехи могут дорого обойтись. Но нет, седина в бороду, а бес в ребро. Кстати, поговорку придумали бог знает когда. Следовательно, милые мужские забавы остаются в веках одними и теми же. Анжелика погоревала, погоревала, завела себе нового ухажера и сделала его главным менеджером предприятия. Сама стала хозяйкой. Ездит на джипе, два раза скатала за границу и, похоже, абсолютно счастлива. Бывшая супруга Анна Степановна попробовала судиться, но, естественно, проиграла дело. Развод и новый брак оформлены по всем правилам, чего же еще надо?

Никому происшествие не показалось подозрительным. Меня бы тоже ничего не насторожило, только зачем Лика обращалась к Фоминой? И что это «длилось» почти два месяца?

В полном недоумении я влезла в «Вольво» и включила радио.

– А теперь информация о пробках на дороге, – весело объявил диктор. – На въезде с Рублевского шоссе образовался затор. Там потерпел аварию роскошный «Мерседес». В беднягу на полном ходу врезался мусоровоз. Информации о жертвах пока не поступало, но, судя по свидетельствам очевидцев, водитель «Мерседеса» скорее всего погиб. Сейчас на месте аварии работают спасатели МЧС. При помощи резаков они пытаются вытащить тело несчастного.

Я быстренько выключила приемник. Дальше лучше не слушать – сейчас парень начнет радостно описывать раны, которые получил бедняга.

Съезд с Рублевки – какое-то заколдованное место. В начале 80-х все автолюбители, ездившие на работу этой дорогой, твердо знали: хочешь вовремя поспеть на службу, минуй развязку до восьми утра. Чуть позже ГАИ перекрывала движение, сгоняла все «простые» машины на правую полосу, и там образовывалась километровая пробка, которую прозвали «кремлевский запор», потому что по свободному левому ряду с жуткой скоростью, пугая люд мигалками и сиренами, торопились к станку «слуги народа» – чиновники всех мастей и рангов. Рублевское шоссе всегда было заповедником государственных дач партийной элиты.

Резкий звонок телефона заставил меня вздрогнуть, отчего-то нехорошо сжалось сердце.

– Воронцов Аркадий Константинович, – загремел в ухо железный голос.

– Нет, – поспешила я внести ясность, – спутали номер, у сына другой, записывайте.

– Дарья Васильева? – уточнил все тот же голос. – С поста ГИБДД беспокоят. Подъезжайте срочно. Воронцов Аркадий Константинович попал в аварию.

– Он жив?

– Немедленно приезжайте, мне запрещено давать информацию по телефону.

– Куда? – спросила я, чувствуя, как во рту с трудом ворочается ставший отчего-то огромным и тяжелокаменным язык.

– Пост ГИБДД, аккурат у съезда с Рублевки. Там затор, но вы включите фары – и по встречной. Номерок сообщите, патрульный подъедет, а то еще тоже в катастрофу угодите.

Руки и ноги перестали слушаться. Дергаясь, как деревянная кукла, не помня себя, я доехала до хвоста пробки. На встречной полосе скучал гаишник на мотоцикле. Я поморгала фарами. Парень махнул рукой, нацепил шлем, врубил ревун, и мы мигом оказались у головы змеящейся очереди.