Бассейн с крокодилами

– Не ищите, не наш товар, лучше спросите у поросенка.

– У кого? – не поняла я.

– Пройдите по Таганской улице чуть вниз и там увидите огромный магазин, в витрине сидит игрушечный поросенок.

Я отъехала пару кварталов, и перед глазами предстала монстроподобная игрушка – огромный нахально розовый плюшевый хряк, стоящий на задних лапах. Место, где должна быть талия, охватывала широкая лента с надписью: «Магазин «У поросенка». Наверху красовался плакат: «У нас нет дешевых товаров. У нас низкие цены».

Я молча глядела на чудовище. В памяти моментально всплыли строки из ежедневника покойного Игоря Маркова: «Ночевал у поросенка», «Ездил к поросенку». Тюремная улица! Может, он имел в виду как раз Таганскую? Когда-то на Таганке помещалась известная Центральная тюрьма, воспетая в блатном фольклоре: «Таганка, все ночи, полные огня, Таганка, зачем сгубила ты меня? Таганка, я твой бессменный арестант, пропали юность и талант в твоих стенах, Таганка!» Здание тюрьмы разобрали, а песня осталась, ее поют нынешние молодые уголовники, не слишком понимая, при чем тут Таганская улица. Но Игорь, очевидно, хорошо знал историю Москвы. Скорее всего это здесь. Тогда простенький серенький ключик открывает какую-то из квартир в этом доме. Дело за малым: найти квартиру.

Через десять минут я узнала, что в доме 124 квартиры, и принялась действовать. Предварительно купила в магазине пару замков и пошла изображать коробейника.

Сначала долго звонила в дверь. Если никто не отзывался, аккуратно пыталась засунуть ключик в замочную скважину. Если же хозяева возникали на пороге, моментально предлагала приобрести новый замок.

– Да у нас свой хороший, – отбивались жильцы.

– Хотите, открою? – азартно спрашивала я и опять вставляла ключик в замочную скважину.

Он не срабатывал, и коробейницу с позором прогоняли. Обойдя впустую 122 квартиры, я приуныла. Может, мне в голову пришла идиотская идея? Вдруг это вообще не тот поросенок? Уже ни на что не надеясь, я принялась трезвонить в сто двадцать третью. Похоже, хозяев нет. Ключик легко вошел в железное гнездышко, бесшумно провернулся два раза, и дверь распахнулась. Я моментально переступила порог и заперлась изнутри. Надеюсь, что все же попала к Маркову, а не в квартиру, принадлежащую кому-то другому.

С первого взгляда стало понятно, что хозяева сюда давно не заглядывали. Повсюду ровным ковром лежала пыль, а в раковине на кухне образовался налет ржавчины.

Небольшая комната обставлена более чем просто, самой обычной, даже заурядной мебелью. Исключение составлял только роскошный телевизор с видаком, установленный так, чтобы экран было видно с кровати. Именно с кровати. В помещении стояла не софа, не раскладывающийся диван, а самая обычная кровать с удобным пружинным матрацем и деревянными спинками. Самое качественное ложе для ночного сна. У меня в спальне стоит похожая. Наверное, многие москвичи с удовольствием кайфовали бы в уютных постельках, да только скромные размеры жилплощади не позволяют заводить спальни. Вот и мучаются на неудобных лежанках. Но живущий в этой комнате мужчина не хотел иметь боли в спине. Похоже, он обитал здесь один. Этакая мужская берлога, где со вкусом проводят время, предаваясь милым слабостям.

Тут и там валялись порнографические журналы самого разного качества – от высококлассного «Плейбоя» до откровенно омерзительного «Мистера Икс». На кухне несколько чашек, электрический чайник и маленькая сковородочка. Игорь не утруждал себя готовкой. Зато в ванной роты шампуней и батальоны средств после бритья. Надо же, он даже пользовался женским кремом от морщин.

Бело-зеленая баночка «Синержи» могла навести на мысль о том, что его здесь посещала женщина, но я тут же отмела подобную возможность. Марков, безусловно, был бабником и имел массу любовниц, но водил их не сюда, а в другие, снятые для этих целей квартиры. Тут же он отдыхал: валялся на кровати, читал порнушку, глядел видик… Иногда оставался ночевать, кайфуя в одиночестве. Интересно, почему он не хотел разводиться с Алисой? Хотя мой прежний муж Макс Полянский, самозабвенный бабник и врун, тоже неохотно отпустил меня. И дело вовсе не в невероятной любви. Просто потаскуну выгодно иметь жену – все остальные дамы в этом случае не начинают предъявлять на него права. К тому же Макс всегда плакался в жилетку своим бабам, рассказывая о моем жутком характере и крайней болезненности. В ответ на советы бросить стерву Максик корчил унылую гримасу и бормотал: «Ну как оставить беспомощного инвалида? Грех смертельный».