Бассейн с крокодилами

Мы вышли в коридор.

– Ну как? – робко спросила Зайка.

– По-моему, жуть.

– Мне тоже так кажется, – вздохнула Ольга, – но вроде неудобно сказать, ведь от души старались, бедняги.

Я хихикнула, вспомнив определение «жопорукий».

– Купила квартиру? – поинтересовалась невестка.

Мы поднялись к ней в спальню, и я отчиталась о поездке. Зайка медленно переваривала информацию. Целых полчаса мы думали, как поступить, наконец, Ольга произнесла:

– Вот что… Эта наглая кошка явилась сюда с неизвестной целью. Не станет же она жить тут вечно? Что-то ведь ей надо?

– Наверное, – осторожно согласилась я.

– Давай лучше подождем развития событий.

Я вспомнила Нюсину улыбку и поглаживание плеча Аркадия.

– Думаю, не стоит, лучше сразу выгнать – слишком уж она к Кеше липнет…

– Вот я и хочу посмотреть, – протянула Ольга, – как далеко он зайдет… Казанова.

– Опасный эксперимент.

– Мне не нужен муж, бросающийся на первую встречную бабу, – процедила невестка.

Мы поспорили еще немножечко и решили: терпим неделю. Если ничего не произойдет, вежливо попросим Нюсю съехать. Станет жаловаться на отсутствие квартиры, вручим ключи от апартаментов в Верми.

– А где Кешка? – поинтересовалась я в конце концов.

– Поехал на встречу с клиентом.

– А Нюся?

Зайка фыркнула.

– Аркадий утром отвез мадаму в музей декоративно-прикладного искусства, вечером доставит в Ложкино. По крайней мере так они сказали, а там кто их знает!

Я взглянула на часы – полночь.

– Ничего себе, музеи-то небось до семи работают.

– Сейчас явятся, – ухмыльнулась Зайка, – без десяти восемь.

Я вновь посмотрела на циферблат. Почему у меня двенадцать? Ах да, забыла переставить стрелки!

На следующее утро первым делом я позвонила в Союз театральных деятелей и заныла в трубку:

– Журнал «Театр» беспокоит, подскажите телефон актера Грекова.

– Никогда, – отрезал дамский голос, – журнал «Театр» великолепно знает, что координаты артистов не сообщаем. Только при личной встрече и после предъявления редакционного удостоверения.

Скажите пожалуйста, какие сердитые, хотя если вспомнить безумное количество ненормальных женщин, мечтающих прикоснуться к кумиру… Бабушка рассказывала мне, как гардеробщик Большого театра брал деньги с поклонников Лемешева и Козловского. Ополоумевшие «лемешистки» и «козловитянки» платили по десять рублей за разрешение… постоять в калошах тенора, обнять пальто стоило немного дороже – пятнадцать целковых.

Так что великолепно понимаю нелюбезную даму, но нет крепостей, которые никогда не сдаются.

Около двенадцати, побрякивая золотыми цепочками, я влетела в маленький кабинет и сообщила:

– Добрый день! Я являюсь представителем благотворительного фонда «Помощь деятелям культуры».

Сидевшая за маленьким столиком дама принялась внимательно изучать мой весьма скромный макияж, пробежала взглядом по серьгам, кольцам и браслетам, скользнула по костюму, дорогой сумке и милостиво процедила:

– Ну и что я должна вам дать?

– Взять, – улыбнулась я.

– Не поняла, – настороженно протянула чиновница.

– Пришла предложить актерам материальную помощь.

Дама сняла очки и уставилась на меня. У нее был удивительный бюст – размера восьмого, не меньше. Он выдавался вперед наподобие журнального столика. Видя, что собеседница ничего не понимает, я пояснила:

– Наш руководитель, господин Ибрагим Оглы-Заде, страстный театрал. В особенности любит классическую русскую драматургию – Чехов, Островский, Грибоедов. Зная о тяжелом финансовом положении актеров, решил вручить двадцати пяти старейшинам премию «За вклад в культуру». Медаль и деньги.

– Сколько? – деловито поинтересовался «бюст».

– Пока не уполномочена сообщать. Господин Ибрагим Оглы-Заде просит дать список пожилых актеров, желательно тех, кому за семьдесят, а он выберет достойных. И еще их адреса и телефоны…

– Молодым тоже тяжело, – сопротивлялась дама.

– Наш хозяин считает, что люди, рожденные в 30-е годы и позже, вполне способны сами заработать себе на хлеб.

– Ладно, – смилостивился Аргус, – как раз недавно составляли такой списочек, министерство потребовало, тоже материальную помощь решили оказать. Дали по сто рублей. Смех, да и только, надеюсь, вы чуть побольше предложите.

И она протянула два листка. В десятой строке значились телефон и адрес Ивана Александровича Грекова.