Зубы дракона

Каждый день козы паслись вокруг них. Однажды они зашли чересчур далеко, и Сёльве пошел искать их вместе с ней. «Случайно» он коснулся ее, притворившись, что страшно смущен этим, а Елена покраснела и спрятала взгляд. Но оба украдкой улыбнулись друг другу — она искренне, а он по-актерски убедительно.

В тот день она стала проявлять о нем заботу. Они снова уселись на своем месте, и она заметила, что на Сёльве надеты те же изношенные одежды, которые отнюдь не становились чище.

Дело в том, что Сёльве все меньше и меньше следил за собой. Он вел себя так, как престарелые люди, забывающие все на свете — с той только разницей, что он просто стал равнодушен к тому, что могут думать о нем окружающие.

Однако сейчас он заметил взгляды Елены и ее очевидную растерянность. Он понял, о чем она думает, поскольку раньше уже имел дело с женщинами, желавшими проявить заботу о красивом холостяке.

А почему бы и нет? Ведь он так не любил сам стирать.

Он невинно развел руками, указывая на пятна на штанах, улыбнувшись при этом своей самой очаровательной улыбкой.

Елена сразу воспользовалась появившимся шансом и жестами объяснила, что вполне может постирать для него. Он всем видом изобразил, что не хотел бы так обременять ее, но если…

Она настаивала, и он с виноватой улыбкой уступил. Попросил ее подождать, пока он сбегает домой.

Там он остановился, пораженный одной мыслью. А не стоит ли заодно отправить в стирку и одежду Хейке?

Он с ума сошел!

Сёльве быстро переоделся в «крестьянский наряд» — простые одежды, которыми он раньше никогда не пользовался. Затем собрал свои грязные вещи и поспешил обратно. Даже не задержался, чтобы проверить, как там Хейке. Он же дал ему утром кусок хлеба с сыром, парню хватит. Сыр Елены пришелся ему по вкусу!

— Целая куча набралась, — сказал он извиняющимся тоном по-немецки Елене, поднявшись наверх.

Она прекрасно поняла его, подхватила вещи и с улыбкой бросилась к себе домой.

Сёльве увидел, что коз она уже завела домой, ведь стало поздно. Значит, этим вечером поговорить больше не удастся.

И он тоже отправился домой.

Следующим утром он спустился вниз, в деревню. «Елена наверняка провозится со стиркой все утро», — подумал он про себя с усмешкой. Она ему уже порядком надоела. Но зачем упускать шанс, если он сам идет тебе в руки? Она же сама настаивала.

Он раздумывал, как ему найти того человека, который немного говорил по-немецки. Он не сообразил тогда спросить его имя.

По дороге ему встретились две жительницы деревни, с ног до головы одетые в черное и в косынках, прикрывавших морщинистые лица и шишковатые головы.

Как же они на него посмотрели! Он к ним и не собирался обращаться, они ведь были слишком глупы, чтобы понять, кого он ищет, но откуда такая враждебность? Быть может, они просто никогда раньше не видели благородного человека?

Ему пришлось пойти в ту же самую маленькую харчевню, чтобы навести там справки. Уж там-то ему должны были помочь.

Заодно он собирался немного поесть и выпить вина, он ведь так намаялся с Хейке. Кормить его один раз в день и потом еще убирать клетку.

Да он просто попал в рабство, бедняжка Сёльве!

И все потому, что дурацкая мандрагора не позволяет ему расправиться с этим негодяем в клетке!

Сёльве и теперь совершенно не мучила совесть из-за того, что он держит мальчика в клетке. Он же знал, что по дорогам возят таким образом сотни детей и взрослых. Таких, над кем можно насмехаться и издеваться. Уродов. Комичных и смешных!

Так что он не делал ничего необычного!

Но те женщины разозлили его. Потом он заметил юношу, который крался за ним. Когда Сёльве раздраженно обернулся, то заметил, как тот делал позади него знаки, используемые обычно для отваживания Сатаны. Во всяком случае так показалось Сёльве. Незнакомец показывал на него указательным пальцем и мизинцем, как будто это были рога.

Идиоты! Они просто отвыкли от людей со стороны. Вот что значит изолированная жизнь в маленькой деревушке без каких-либо признаков культуры!

Это было очередной ошибкой Сёльве. Он недооценил ту встречу. Но тогда он этого еще не понял. Если бы он сам в полной мере владел той культурой, которой хвастался, то должен был бы знать больше об этом народе, его вере в Бога и в потусторонние силы.

Эта ошибка была фатальной.

Забегаловка оказалась открытой, чем Сёльве не преминул воспользоваться. Переводчику все равно потребовалось не меньше часа, чтобы добраться с поля в деревню.