Профессия: ведьма

– А еще изо рта у них пахнет гнилым мясом, – дополнила Велька и без того непривлекательный образ кровопийцы.

– А вы принюхивались? – уязвленно поинтересовался вампир.

Предоставленная сама себе, я все глубже погружалась в пучину мрачных раздумий. Беседа с Учителем оставила неприятный осадок на душе. Я чувствовала себя втянутой в какую-то скверную историю, причем на правах пешки, что обидно вдвойне. Проклятый Учитель, вот уж точно – бросай грязью, что-нибудь да останется. Настроение у меня испортилось окончательно. Единственным человеком, с которым я могла и хотела бы обсудить создавшееся положение, был вампир, но теперь я боялась с ним даже заговорить. Как же, Повелитель. Великий и Неприкосновенный Гхыр, чтоб ему.

А ребята веселились вовсю. Кто-то затронул тему стрельбищ, и разговор свернул на достоинства и недостатки уже известных претендентов на королевский приз. Лён молчал; по его горящим глазам было видно – он не только внимательно слушает, но и пользуется телепатией, жадно впитывая информацию.

Это безобразие продолжалось чуть больше четверти часа, затем Лён поднялся из-за стола, извинился и ушел, предварительно шепнув мне на ухо, что будет ждать у конюшни.

Практически сразу повар с ругательствами выкинул нас из столовой, полагая, что его, пoвара, родня, заслужила остатки переведенных на Лёна деликатесов куда больше адептов. Поросенок достался ему целиком. А вот осетра мы успели обглодать. Важек, изгнанный за пределы храма чревоугодия, все не переставал убиваться – ну почему он не сунул поросенка за пазуху? Был бы у нас королевский ужин.

– Надо было ему карпа за шиворот накидать, зануде, – не выдержала Велька. – Только о еде и думает! Вольха, представляешь, он один почти всего индюка сожрал, прорва ненасытная!

– Ну, а вы как повеселились? – с напускным равнодушием осведомилась я.

– Так себе. До полуночи хорошо было – выпили, поворожили немного, через костер попрыгали. А потом тучи набежали, пришлось хватать индюка и мчаться в корчму, дожаривать.

– Там вы и встретились с… Арр’акктуром?

– Да, я сразу подумала – какой эффектный мужчина! Он с Важеком у стойки беседовал, а я смотрю – и обмираю. А пока предлог для знакомства выдумывала, он расплатился за пиво и ушел.

– Он дорогу до Школы спрашивал, – уточнил Важек.

– Что ж ты мне сразу не сказал? Я бы его проводила. Представляешь, возвращаемся мы в Школу – а он в холле с Учителем беседует. Я так и остолбенела! А Учитель нас заметил, нахмурился и рукой на лестницу махнул – мол, проходите поскорей. Важек еще сказал – небось, шпион эльфийский.

– И повторю, – настаивал Важек. – Ты обратила внимание? Компанейский, а о себе ни словечка не сказал, больше нас расспрашивал. Точно, шпион.

– Вечно тебе шпионы мерещатся, – отмахнулся Темар. – Нормальный мужик, веселый, приехал издалека, в стрельбищах хочет поучаствовать, вот и интересуется, что здесь да как. Пригласил тебя человек составить компанию за столом, а ты уже вообразил неизвестно что.

– А вы идете на стрельбища? – спросила я.

Но друзья, утомленные бурной ночью, дружно закрутили носами.

– Вы как хотите, а я спать пойду, – сладко потянулась Велька. – Ну их, эти стрельбища. Что я там не видела?

– Вечерком подойдем, – поддержал ее Темар. – Когда вечерние гульбища начнутся.

– Ладно, тогда и встретимся, – не возражала я.

* * *

В конюшне царило непривычное оживление. Лошади, обычно сонные спозаранку, метались в стойлах, взрывая копытами солому и возбужденно переговариваясь тонким ржанием. Застоялись, что ли? Ухоженные, бойкие лошадки требовали ежедневного выгула. А вчера хозяева вряд ли уделили им достаточно внимания.

Я вытащила из тайника в соломе Ромашкино седло – то самое, догевское, из дорогой кожи с посеребренными пряжками и заклепками, сработанное специально для меня. Прочие адепты, вынужденные пользоваться жесткими казенными дешевками, завидовали мне черной завистью. Положив седло у двери стойла, я уже собиралась отбросить щеколду, когда меня осторожно тронули за локоть. Я обернулась и увидела штатного конюха, парнишку лет восемнадцати, интеллектом не уступавшего дубовой колоде.

– Это… Ромашку берешь? – запинаясь, спросил он.