Профессия: ведьма

– Пристукни его! – заорал Лён, наконец-то выпутавшись из живого затора и рванув к нам на предельной скорости. – Скорее, пока…

«Пока» наступило быстрее, чем он думал. Под мохнатыми лапками беглеца разверзлась земля, валдачонок торжествующе пискнул и нырнул в темную дыру около двух локтей в диаметре. Вал, не раздумывая, прыгнул за ним, но не тут-то было – земля снова сомкнулась вокруг его пояса, как ремень штанов.

– Вытащи меня, кудесница гхырова, мать твою так-растак! – завопил тролль, дергаясь, как крыса, прихлопнутая мышеловкой, – убить не убила, но держала крепко.

Лён, не успев затормозить, налетел на увязшего тролля, споткнулся и покатился по земле, кувыркаясь через голову. Плащ отлетел в сторону, куртка лопнула по среднему шву и, когда вампир наконец тяжело повалился на живот, царапая руками гравий, столпившиеся на площади люди увидели серые кожистые крылья летучей мыши, украшавшие спину красавца-мужчины.

Истеричный, экзальтированный вопль торговки, просыпавшей несвежие пироги, послужил сигналом к началу действий. Лён, все еще лежа, оглянулся через плечо, удостоверился в произведенном эффекте и выругался сквозь зубы.

– Вампир! Вампир!!! – надрывалась женщина, указуя на мерзавца дрожащим перстом, ежели кто сам не догадался.

Сорвав куртку вместе с рубашкой, Лён с шелестом расправил крылья. Народ отшатнулся в изумленном выдохе.

– Улетит, стервь! – жарко шепнули за моей спиной.

– Рукавом хоть лицо прикрой, бесстыжая! Вампир – он горазд порчу на девок наводить!

Это уже относилось ко мне, но мало волновало. Что он делает?! Он же не умеет летать!

Но в запасе у вампира имелись штучки похлеще. Взмахнув крыльями, он укрылся ими с головой, и серая кожистая масса тут же начала изменять форму. Крылья разжижились, облепили тело липкой дегтярной пленкой, сквозь смутные очертания рук и ног прорезались длинные черные когти. Голова сплющилась с боков и вытянулась в морду волка, разорванную зловещим оскалом. По всему телу распустились пышные хризантемы шерсти, сливаясь в роскошную шубу.

Белый волк вздыбил загривок и мрачно зарычал.

Мнения толпы разделились. Некоторые продолжали упорствовать: «Вампир! Вампир!», большая же часть сориентировалась по обстановке, и под крики: «Оборотень! Оборотень!», кинулась врассыпную, образовав вокруг Лёна широкий круг. Сплошной. Передним рядам было страшно, а задним не видно, в связи с чем они непрерывно менялись местами, постепенно ощетинивались мечами, луками и дрекольем. Священнослужитель в черных развевающихся одеяниях вскарабкался на повозку с тыквами и срывающимся голосом провозглашал анафему, щедро орошая верующих святой водой. Тыквы хрустели, в глазах священнослужителя пылал праведный гнев. На столбе, смазанном салом и украшенном колесом с призами, до которого не смог добраться ни один из участников состязания, теперь сидели: костлявый дедок, веснушчатый деревенский парень с тупо отвисшей челюстью, толстая баба с корзиной яиц, схваченной зубами за дужку, акробат из бродячего цирка и полосатый кот, сползавший под душераздирающий мяв и скрип когтей. Селянин, только что удачно выторговавший десяток поросят, выпустил мешок из рук, и розовые свинушки, задрав хвостики, с визгом метались под ногами. Тощая кляча, которую цыган выдавал за необъезженного трехлетка, при виде волка встала на дыбы, саданула хозяина копытом по виску и умчалась прочь со скоростью призового рысака. Королевские стражники, не поддаваясь всеобщей панике, целенаправленно отступали к выходу.

Как всегда, самыми смелыми оказались неотесанные деревенщины. Топоча лаптями и подбадривая себя громкими возгласами, они кинулись на Лёна, сжимая кольцо. Волк метнулся туда-сюда, подпустил селян поближе и, сделав короткий выпад, тяпнул одного из них за лодыжку. Мужик с воплем скрючился, зверь легко вспрыгнул ему на спину и, пробежав по головам и плечам атакующих, перепрыгнул на крышу крайней палатки. Толпа с разочарованным воем пустилась в погоню, опрокидывая лотки. Но куда ей! Волк пронесся по крышам, как горный козел. Помедлив, рискованно сиганул на рыночную стену, повисел, подгребая лапами, подтянулся и был таков.

Преследователи врезались в стену, как сухой горох, спрессовав самых шустрых и ретивых. Стена треснула, но устояла. Дальнейшие события разворачивались за пределами моей видимости. За стеной завизжали, заголосили, зарычали, свист мечей смешался с топотом и ржанием. Нецензурно прокляв антимагическое поле, я бросилась вдоль стены к воротам. Там вздымалось облако пыли, три или четыре лошади без седоков улепетывали в разные стороны; стражники, благоразумно пережидавшие свару за стеной, пытались обуздать храпящих, встающих на дыбы коней, а кое-кто уже валялся на земле, заковыристо поминая родню Лёна. Как позже выяснилось, волк, вместо того чтобы напасть на всадников, метнулся в самую гущу копыт и проникновенно, на леденящей кровь ноте, завыл. Лошади обезумели. Побросав мечи и арбалеты, стражники спелыми грушами посыпались на землю. Никто из них не заметил, куда исчез волк; впрочем, впоследствии некоторые утверждали, что он обернулся черным вороном и улетел на восток.