Профессия: ведьма

– Так он в следующий раз вконец обнаглеет и пошлет меня топор искать! – пуще того распалился Лён.

– Может, постыдится?

– Держи карман шире!

Ох, не знала я, за кого заступаюсь! Топор, портки, кадушка, странные звуки на чердаке, ночные отлучки старшей дочери, косой взгляд соседа, невсхожесть позапрошлогодних семян огурцов, приснившийся гроб, утонувшая (или всплывшая) в колодце кадка, карканье вороны под окном, бульканье в левом подреберье при надавливании, – все это мы с Лёном должны были осмотреть, истолковать, дать совет и так далее и тому подобное. Неудивительно, что Повелитель шарахался от ретивого подданного, как от моровой язвы.

Укрыться от Кайела в Догеве, как, впрочем, и от любого вампира, было невозможно. Он чуял меня за версту, как стервятник – павшую корову. Если Лён или Келла, вовремя приметив Кайела, могли (что и делали) шмыгнуть в кусты и затаиться, то мне оставалось только скрипеть зубами, через силу выдавливая вежливое приветствие.

– Доброе утро, Кайел, – как можно небрежнее бросила я, делая вид, что всецело поглощена учебой.

– Кому доброе – кому, быть может, последнее, – уныло, в своем репертуаре протянул Кайел, останавливаясь возле меня и заслоняя солнце. – Ты Повелителя не видела?

– Нет, не было и не будет, – заученно отбарабанила я, переворачивая страницу. Горький опыт подсказывал мне – так просто от Кайела не отвязаться. Горький опыт был прав. Кайел не уходил, выразительно сопя над моим плечом. Ни в коем случае нельзя было задавать ему никаких вопросов, особенно интересоваться здоровьем. В противном случае вы уже не смогли бы уклониться от подробного описания заполненного страданиями дня и такой же ночи.

– Что-то я себя неважно чувствую, – начал Кайел, так и не дождавшись от меня возобновления разговора.

Я ничуть не удивилась. Это была его дежурная фраза. Внутренне сжавшись от предчувствия неизбежного, я молчала, как гном на допросе. Сколько крови мне попортил этот «умирающий» вампир, не передать.

– Голова что-то кружится… Сердце громко стучит. И в глазах темнеет… – продолжал Кайел, заметно воодушевляясь и делая неизменный логический вывод: – Видно, смерть моя пришла.

– По-моему, с прошлого лета она и не уходила.

– Как тебе не стыдно шутить над такими вещами! – неподдельно возмутился Кайел. – Бессердечные вы, люди, безжалостные. Нет в вас сострадания к ближнему. Умри я у тебя на глазах – и то не заплачешь.

– Не заплачу, – подтвердила я. – Кайел, вы меня переживете. Ну что вы опять выдумали? Сколько у вас голова кружится? Минут десять?

– Час, – гордо поправил меня вампир. – С утра нормально себя чувствовал, до обеда – тоже, а как закончил сажать картошку, разогнулся, – так и повело…

Я чуть не застонала от злости.

– Кайел, вы просто перегрелись на солнце. Посидите в теньке, выпейте стакан воды, и ваша смерть уйдет несолоно хлебавши.

– Горячей или холодной? – дотошно уточнил вампир.

– Теплой, кипяченой!

– А это точно поможет?

– Точно, точно, только уходите отсюда, не стойте на солнце, а то хуже будет.

Лишь непосредственная угроза здоровью могла прогнать Кайела с пляжа. Просветлев лицом, вечный доходяга удалился бодрым шагом абсолютно здорового вампира.

Лён выбрался из кустов, и мы возобновили каторжные работы в гранитных рудниках науки. Выучить, то есть логически уложить в памяти, историю развития магии я так и не смогла, – задолбила, как скворец, не вникая в смысл слов. С сожалением убедившись, что на большее я не способна, Лён объявил десятиминутный перерыв.

Спина у меня сгорела окончательно; по мнению Лёна, ее радикальный красный цвет свидетельствовал скорее о готовности вареного рака, нежели намертво взявшемся загаре. Как ни манил меня теплый песочек, пришлось накинуть рубашку и перебраться в тень под ивы. Мартовский ураган повалил одно из деревьев, вывернув с комлем, и оно медленно, мучительно умирало на земле, поникнув едва развернувшимися листиками.

– Лён, помоги, а?

Вампир, казалось, дремал, растянувшись в редком теньке, но охотно поднялся и подошел к дереву. Я еще раз подумала, как удобно общаться с телепатом, – не задав ни единого вопроса, Лён рывком приподнял иву и установил комлем в яму.