Профессия: ведьма

– Двоих свезет или по очереди поедем? Ты первая, если хочешь.

– Тут недалеко, может, пешком прогуляемся? – предложила я, ломая голову, как бы потактичнее объяснить Орсане, что моя лошадь вообще-то не лошадь и очень придирчива в выборе седока.

Но девушка только усмехнулась:

– Садись!

Я еще не успела выпрямиться в седле, а она уже легко вскочила сзади, едва коснувшись рукой крупа. Смолка ревниво оглянулась, но, увидев поводья в моих руках, посчитала Орсану за еще один тюк с поклажей и успокоилась.

– Устанет – спрыгну. А за меня не беспокойся, я и рядом бежать могу, меня на тренировках учили. Лишь бы за стремя ухватиться, а там хоть в галоп.

Я украдкой перевела дух. Не видала она Смолкиного галопа, осталась бы в стремени одна рука.

Двойная ноша никак не сказалась на кобыле, она с неизменной энергией рвалась вперед, то и дело приходилось осаживать. Мало ли, вдруг давешние разбойники заждались нас в селе, а подуставшая лошадь не сумеет достаточно быстро от них оторваться? Я не сомневалась, что в конце концов мы все равно их обгоним, но чем меньше по нам выпустят болтов, тем лучше.

Орсанины мысли двигались в том же направлении.

– Чего они к тебе прицепились?

– Обыкновенные грабители, – солгала я, радуясь, что наемница сидит сзади и не видит моих глаз, – деньги отобрали, потом надругались бы и убили…

– Над ведьмой? Подвесив на дереве вниз головой? Что-то не верится. Больше похоже на допрос или склонение к недобровольному сотрудничеству.

– Леший их знает, из-за тебя я не успела толком с ними побеседовать, – выкрутилась я. – А кто тебя тренировал? Здорово дерешься.

Орсана почему-то замялась:

– Да так… отец, дядя немного. Они всю жизнь в Легионе прослужили, потомственные вояки, дома только и разговоров было, как и кого они в капусту секли.

– И тебе захотелось?

– А кто меня спрашивал? Учили мечом махать, потому что сами ничего другого не умели, – в досаде отозвалась девушка. Похоже, прощание с родными не было таким уж сердечным.

– Почему же они не пристроили тебя в Винесский Легион? Конечно, последняя война между Белорией и Винессой больше напоминала дурацкий розыгрыш: армии вышли на поле, покосились одна на другую, после чего наша отступила без боя, а ваша, удивленная, даже не пошла мародерствовать по селам. Но кто может поручиться, что в следующий раз вы с отцом не столкнетесь нос к носу?

– Во-первых, после той войны у нас с вами мирный договор на пятьдесят лет, на мой век хватит, а во-вторых, в Винесский Легион девушек не берут. Кстати, папа рассказывал, что по селам они все-таки пошли, но очень вежливо и за свои деньги, потому как возвращаться из похода с пустыми руками стыдно, надо хоть сувенирчик, куклу соломенную в национальном костюме теще в подарок привезти. Ну и сало у вас дешевое. Долго их потом интересовало – это все-таки война была или белорская народная потеха: бросить соседям вызов, собрать армию, эффектно промаршировать через полстраны, а потом извиниться и сказать, что пошутили? Для поддержания народных промыслов и сбыта лежалого сала?

– Да, наш король специалист по народным потехам, – вздохнула я, – одна осада Замкового холма чего стоит! Наверное, это он перед «войной» тренировался.

– Какого холма? – заинтересовалась наемница.

Пришлось рассказать Орсане эту печальную и поучительную историю. Заодно и дорогу скрасили.

…В позапрошлом году сравнялось сто лет со дня взятия королевскими войсками вышеупомянутой крепости на холме за городом. Никто толком и не помнил, против какого врага сражался наш отважный народ и откуда этот самый враг в крепости взялся, главное, что победили те, кто следует, то есть мы. Вот король и решил отметить эту славную дату потешным взятием развалин. В стране был объявлен праздник, падкий на зрелища народ радостно потек в столицу, а Наум ради такого случая велел отполировать свои парадные доспехи, проржавевшие за ненадобностью, и подновить крепость хотя бы спереди. Добросовестные строители в положенный срок возвели каменную стену на зубчатых остатках старой кладки – правда, как и просил король, только перед крепостными воротами. Судя по всему, сие укрепление было рассчитано на безгранично тупого и упрямого врага, сверх меры обремененного рыцарской честью.