Профессия: ведьма

Вблизи трупы выглядели еще неприглядней. Никаких костей, ничего похожего на внутренности – слизистая, буроватая каша, пропитавшая одежду и землю, густо утыканная белой крупкой мушиных яиц. Пришла моя очередь вспомнить о целебном отваре. К сожалению, наши страдания оказались напрасны – ничего, позволившего опознать противника, мы не обнаружили. На одежде не было отличительных знаков, черные мечи представляли точные копии друг друга. Денег и украшений ни у кого не оказалось.

– Вольха, что это? – шепнула Орсана.

– Первый раз вижу. – Я провела ладонью над краешком пятна, и тошнота накатила с новой силой. – Такое ощущение, что они давно умерли, а теперь внезапно разложились.

– А они не могут внезапно сложиться? – боязливо поинтересовалась наемница.

– Исключено. На редкость благонадежные мертвецы, из них даже зомби не слепишь.

– Может, это и были зомби?

– Непохоже. Ролар же пробовал, полчаса назад они были вполне живыми, даже съедобными.

Вампир сбледнул окончательно и опрометью кинулся за ближайший куст.

– Впрочем, – продолжала я, – не исключено, что это какая-то разновидность метаморфов, прикинувшихся вампирами. И, боюсь, второго класса, иначе после смерти они приняли бы свой настоящий облик, а не расползлись в кашу.

– Это еще что за холера? – озадаченно сдвинула брови Орсана. – Объясни толком!

– В народе их называют ложняками, – уточнила я, – за способность принимать чужой, «ложный» облик. Различают два класса метаморфов – одним достаточно разок увидеть оригинал, чтобы скопировать его с точностью до мелочей, другим необходимо поглотить тело без остатка. Первые относительно безобидны; по негласной магической статистике, на тысячу человек населения приходится один метаморф, мирно сосуществующий с людьми. Их даже к Разумным расам причисляют. Но вот вторые… мы для них подходящие оболочки, и только.

– Про ложняков я что-то слышала, но поминают их в основном в ругательствах, всерьез мало кто в них верит. – Девушка вздрогнула и отодвинулась. Гномий аспид то ли не удержался на краю кочки и съехал вниз, то ли сам пополз к Орсаниной ноге. – А не это ли имели в виду разбойники, когда говорили о подмене стражи?

Я как раз подумала о том же:

– Вполне возможно. Правда, ложняки второго класса упоминаются только в легендах, считается, что их давным-давно истребили, и о них мало что известно. Но совсем недавно мне пришлось удирать от еще одного реликта, так что я уже ничему не удивляюсь.

– А они точно сдохли? – на всякий случай уточнила Орсана. – Или отправились на поиски других тел?

– Дохлее не бывает. Видимо, менять тела они не способны, как и ипостаси. Чем завладели, тем всю жизнь и пользуются.

– Ну и владели бы, на кой им сдалось Арлисское посольство?

– Владеть-то они владеют, но, полагаю, размножаются. Вот и приходится подыскивать отпрыскам удобные колыбельки на двух ногах, – предположила я, обходя пятно. Словно издеваясь, ветер тут же поменял направление, и в носу снова защекотало от неприятного запаха – даже не падали, а какой-то едкой, тошнотворной гнили. – И если это так, у нас огромные проблемы. И не только у нас – у всех вампиров, людей и прочих Разумных рас. Необходимо срочно сообщить в Ковен Магов, но как это сделать, ума не приложу. Разве что в Витяг вернуться, но это отпадает. Интересно, в Арлиссе есть телепатофон?

К нам присоединился изможденный, осунувшийся Ролар. Вместе с Орсаной они составляли прекрасную пару, да и я, полагаю, выглядела не лучше.

– Есть, – заверил вампир, смущенно, украдкой от наемницы возвращая мне пустую флягу. – Попросим Лерку… Лереену, и она свяжется со Стармином. Но больше всего меня беспокоит, что эти твари прикинулись именно вампирами. Значит, у них логово в какой-то из долин, а с помощью посольства они надеялись проникнуть и в Арлисс.

– А с Догевой пока решили не связываться, – подхватила я, – потому-то и собирались провернуть это дельце незаметно от Лёна, а его смерть спутала им все планы.

Орсану интересовало другое.

– Как вы думаете, они ездят друг на друге? Ну, один оборачивается конем, а другой – вампиром?

– Сомневаюсь. То есть, наверное, могут, но ты бы захотела до скончания века быть чьей-то лошадью?