Профессия: ведьма

Один из рыцарей опустил глаза, а затем и меч.

– А ты, Торак? Неужели годовая отсрочка посвящения в рыцари стоила… этого?

Клетчатый платок снова подвергся нещадной эксплуатации. Верховный магистр молча переводил взгляд с одного лица на другое – испуганное, растерянное, ненавидящее… бесстрастное, как у колдуна.

– Если вы и впрямь были так уж недовольны моим правлением, почему бы вам не высказать свои претензии лично мне, на совете, куда помимо магистров свободно допускается любой из братьев? Если они были бы справедливы, я и сам ни на минуту не задержался бы на этом высоком, но, увы, и весьма ответственном посту. Вы же предпочли ударить в спину – подло, тайно, недостойно истинных рыцарей… и вот что я вам на это скажу: пока я жив, умертвие этим орденом править не будет! Взять их!

Сопровождавшие его рыцари угрюмо шагнули вперед, и тут колдун не выдержал, одним длинным звериным прыжком метнувшись к краю площадки. Слаженно вскинулись прихваченные пятью-шестью парнями арбалеты, три болта с глухим чавкающим звуком поразили цель, но остановить ее не успели.

Раскинув руки, маг покачнулся, перегнулся через бортик и медленно рухнул вниз. Я дернулась было поглядеть, но в ту же секунду припустил такой ливень, что у площадки словно выросли белесые стены, а раскатисто рявкнувший гром мог заглушить даже падение самой башни.

Зато звон летящих на пол мечей я услышала очень четко. Только магистр-отступник, размахнувшись, со злостью швырнул свой двуручник через бортик и, надменно скрестив руки на груди, не трогался с места, пока двое угрюмых рыцарей не подхватили его под локотки и без лишних церемоний не потащили к выходу…

* * *

– Госпожа ведьма!

Я оглянулась и придержала лошадь. Мышастый конек рысил за нами во всю прыть своих коротких толстых ножек.

– Погодите, я провожу вас хотя бы до развилки! – Паренек поравнялся со мной. – До захода солнца осталось меньше часа, почему вы не согласились переночевать в замке?

– А что, меня кто-то упрашивал?

– Ну…

Я скептически хмыкнула, трогая поводья. Да, благодарственная речь Верховного магистра была на высоте, рыцари вежливо преклонили колени, но богомерзкой ведьмой я от этого быть не перестала. Слова словами, – а мысли мыслями. Впрочем, а оно мне надо?

«…тебе это должно быть известно лучше, чем кому-либо…»

– Ничего, я за день выспалась, теперь прокачусь ночным трактом. А вы чем занимались?

Оруженосец только того и ждал, аж ерзая в седле от распирающих его новостей:

– Заговорщики во всем признались, Верховный магистр с подручными сейчас исследуют второй замок… вернее, их жалобные крики уже битый час доносятся сквозь стену третьего этажа, так что туда отправился второй отряд, на сей раз снабженный мотком шнура и куском мела для отметок на развилках. Представляете, потайной ход у стены открывался только под весом лошади, которая наступала на присыпанную песком плиту! А стражники ежедневно ходили взад-вперед и ничего не замечали!

– Его так и не нашли, – невпопад сказала я, думая о своем. – Тридцать саженей, ровнехонькая, отвесная стена и мощеный двор у подножия… Куда же он мог исчезнуть?! Он не левитировал и не трансгрессировал – я проверила. Не ветром же его в лес отнесло…

Паренек виновато замолчал, как будто был главным материально ответственным лицом замка и пропавший труп проходил у него по ведомостям.

– Да, чуть не забыла. Спасибо. – Я вытащила меч и, перевернув в броске, рукоятью вперед протянула Тивалию. – Прекрасный клинок. Пожалуй, лучший из всех, что я держала. Вот только объясни мне, с чего ты взял, что я побегу именно в башню? Тоже мне нашелся святой Фендюлий!

Оруженосец чуть заметно вздрогнул. Помедлив, иронично хмыкнул, поднимая на меня глаза:

– Угадали.

Черты лица укрупнились, волосы вытянулись до раздавшихся плеч и чуть посветлели, не утратив сочного каштанового оттенка. И только взгляд остался тем же – слишком серьезным для подростка, слишком прямым и открытым для стоящего передо мной мужчины.

И я наконец-то сообразила, кого мне напомнил висящий в святилище портрет.

– Вам спасибо, госпожа ведьма. – Рыцарь торжественно и вместе с тем непринужденно, словно делал это сотни раз, опустился на одно колено и легонько коснулся губами моей безвольно обвисшей руки.