Профессия: ведьма

При ближайшем рассмотрении он оказался довольно-таки милым существом, спокойным и рассудительным. Людей наш дракон не ел принципиально – считал вредными для здоровья из-за высокого содержания алкоголя, никотина и холестерина. Сокровища получил в наследство от папаши-людоеда, одалживал их весьма неохотно и под расписку. Трижды в неделю Рычаргу подносили молодую овцу, он ее потреблял и заваливался спать.

Мы с драконом отлично ладили. Он знал уйму древних легенд и преданий, умел и любил их рассказывать, и я частенько пренебрегала праведным сном ради ночных посиделок с ним на свежем воздухе.

Рычарг исчез в пещере. Он долго рылся в куче сокровищ, вздыхая и стеная так, словно я пришла не за артефактом, а по его душу.

Мне его душа была совершенно ни к чему, но кое-кто рассуждал иначе.

За забором трижды пропел хриплый охотничий рог, и молодой голос зычно возвестил:

– Пришел твой смертный час, чешуйчатая гадина! Выходи на смертный бой!

– Кто там еще? – с умеренным любопытством вопросил дракон, задом выбираясь из пещеры.

– Это я, отважный рыцарь, гроза драконов, упырей, змеевих и прочих гадов, спаситель слабых, бедных, сирых и убогих!

– А не пошел бы ты, отважный рыцарь… – с чувством прошипел дракон, вытягивая шею и осторожно заглядывая через ограду. – Ага, вон он. Латы типа «вепрь», забрало в сеточку, ржавый меч-кладенец и такой же щит с гербом захудалого рода. Отважный оруженосец выглядывает из переулка, удерживая двух коней… виноват, двух кляч. Вот уж где охотники за славой, нигде от них покоя нет. Ты, часом, не знаешь: они так и спят в этих самоварах?

Пузатые латы рыцаря и в самом деле напоминали самовар, а шлем – заварочный чайничек сверху.

– Выходи, гад! – вопил рыцарь, потрясая мечом. – Биться будем!

– Выйти, что ли? – Дракон задумчиво пощекотал ухо кончиком хвоста. – Нет, не пойду. Я вас, адептов, знаю – с-с-стоит на шаг от пещеры отойти – и ищи-с-с-свищи с-с-сокрови…щи. Возьми, кстати, с-с-статуэтку. Под личную ответс-с-ственнос-с-сть.

– Латы, поди, огнеупорные, – размышляла я вслух. – А завязочки, завязочки-то конопляные…

– Конопляные! – с гаденькой улыбочкой согласился дракон. – Эй, рыцарь! У меня тут девица на обед припас-с-сена! Не хочешь с-с-составить ей компанию?

Я прочистила горло, приняла позу «бедненькая девица» – одна рука мелодраматично прижата ко лбу, вторая придерживает трепещущее сердце, ноги на ширину плеч, спина выгнута коромыслом – и испустила пронзительный вопль, переходящий в хриплый визг.

Подскочил не только рыцарь, но и дракон. Я поддала жару.

– Спасите! Помогите! Граб… То есть убивают!

Ни один нормальный рыцарь не стал бы спасать девицу с подобным вокалом. Ни один нормальный рыцарь не стал бы атаковать дракона на территории Школы чародеев, пифий и травниц.

– Я спешу к тебе на помощь, прекрасная дева! – с энтузиазмом возвестил псих, бросил щит, выхватил меч и полез через забор. Рычарг позволил ему перевалить через гребень стены, но стоило только рыцарю повернуться к нам спиной в преддверии спуска, как дракон набрал пять кубометров воздуха в могучие легкие, прицелился и дыхнул что есть мочи.

Узкий голубоватый язык пламени окрасился в ярко-красный цвет, пожрав конопляную шнуровку на стыке латных сегментов.

Латы свалились, и рыцарь предстал перед нами во всем великолепии просторных семейных трусов, белых в красные сердечки, с проплешинами от частых стирок. Кроме трусов, на рыцаре остались: шлем с обгорелым петушиным пером, железные рукавицы, сапоги да серебряный медальон на цепочке.

«Прекрасная дева» в обнимку с «чешуйчатым гадом» помирали со смеху.

– Суккуб! – возопил рыцарь после короткого замешательства, воодушевленно потряс мечом над головой и ринулся на меня, как разъяренный бык.

Я торопливо щелкнула пальцами, и меч превратился в дикую утку, зеленоголового селезня с белыми метками на отливающих ультрамарином крыльях. Обычно селезни молчаливы, но этот, схваченный рыцарем за желтые лапы, заорал дурным голосом, забил крыльями и вознамерился утащить рыцаря в заоблачные дали, но тот вовремя разжал руку, и птица стрелой ввинтилась в небо.

Дракон лениво сбил рыцаря с ног косым ударом хвоста и прижал к земле лапой.