ИСПОВЕДНИЦА

- Они говорят. Что-то про свет.

- Свет? - удивилась Верна. - Ты что имел ввиду?

Брови Натана опустились, будто он сосредоточился на попытке расслышать. Она поняла, что он слушал не ушами, а при помощи Дара. Её чрезвычайно сильно р асстраивало то, что она не могла сделать того же самого.

- У них пропал свет, - проговорил он низким голосом. - Внезапно у них потухли все лампы.

Каждый повернулся к стене, когда из-за стены стали доноситься приглушенные голоса. Уже не требовалось никак о го Дара, чтобы расслышать их. Мужские голоса сетовали на то, что ничего не видят и хотели узнать что случилось.

И тут все услышали крик. Он был слышен лишь мгновение и неожиданно оборвался. Приглушённые крики тревожно разрастались и нарастала паника.

- Ломай! - крикнула Кара Натану.

Неожиданно с другой стороны стены прорвались вопли - теперь стали слышны не только крики ужаса, но и вскрики от ударов и боли.

Натан поднял руки, чтобы накинуть сеть, которая обрушит стену.

Но до того как он приступил, белый мрамор, обрушился в их сторону. Часть каменной стены разорвалась на куски с оглушительным грохотом. Огромный человек, с окровавленным мечом в руке, сорвавшись в смертельный рывок и разогнавшись, ударил плечом в стену с другой стороны. Рухнув, он по инерции заскользил вдоль зала.

Части белого камня всех форм и размеров полетели по коридору. Здоровые куски мрамора оставшись без опоры обрушились вниз. За хаосом летящих каменных кусочков и вздымленной пыли Верна разглядела фрагменты мужчин в темных доспехах и с оружием в руках. Было похоже, что они вовлеклись в состояние запутанного сражения, борясь с невидимым врагом. Рёв их голосов разносил гнев, замешательство и ужас.

Через облако пыли и обломков Верна смогла заметить, что там был тёмный коридор в удалении заполненный массивной грудой солдат Имперского Ордена.

Сквозь громоподобный шум и суматоху в разлом стены провалились люди. Большие мужчины с татуировками, облачённые в тёмные кожаные доспехи, ремни, заклёпки и кольчугу, кто без рук, кто с пробитыми черепами и открытыми ранами на лицах тяжело рухнули на землю. Голова, с грязными сальными завитыми волосами, закувыркалась по белой каменной пыли. Мужчины, которым отрубили ноги, повалились. Другие, рассеченные посредине, обваливались бесформенной грудой.

Большие потоки темно-красной крови разбрызгивались по белому мраморному полу.

Посреди всего этого летящего камня, вздымающейся пыли, срезанных голов, что кувыркались по раскрошившемуся мрамору, падения мужчин, криков, смертей, и мешанину крови и тел проваливавшихся в коридор Ричард, вместе со смертельно раненными мужчинами валившихся по каждую сторону от него, размахивая своим мечом в одной руке, удерживая бессознательную Никки другой рукой вокруг её талии, ворвался сквозь брешь в тёмной стене солдат.

Глава 44

Кара, сидевшая на корточках возле Ричарда, сочувственно положила руку ему на плечо, когда он склонился над Никки.

Ричард чувствовал себя умершим.

Он бережно обнял Никки, не в состоянии предложить ей какую-либо реальную защиту, какое-либо спасение - неспособный предложить ей освобождение от притязаний Джеганя на ее жизнь.

Вся цепочка событий, которые привели его к этой точке его жизни, казалось, навалилась на него. Независимо от того, что он делал, сторонники Имперского Ордена непреклонно продвигали свое дело вперед. В своем фанатизме, они были настроены стереть всю радость из жизни, удалить из нее всю ценность, обратить само существование в невыносимое страдание.

Посвященные их бессмысленной вере в прекрасную вечную загробную жизнь, полученную через жертву этой жизни, последователи Ордена жаждали проследить, чтобы каждый, кто смел хотеть существовать лишь ради этой жизни, будет подвергнут непомерным страданиям исключительно за их невыносимые греховные желания.

Ричард ненавидел их. Он ненавидел их неистово за весь вред, который они причиняли другим.

Ему хотелось просто стереть их всех из мира жизни.

Никки, несмотря на то, что по большей части уже ни на что не реагировала, обхватила поплотнее рукой его шею, будто пытаясь успокоить его в его горе, будто намереваясь сказать ему, что все в порядке, что она также, как и те многие, кто боролся и умирал, чтобы защитить их видение жизни, право их любимым жить в безопасности от насилия, обрушившегося на них за простое желание быть свободными, скоро будет в вечном мире, где боль уже не сможет настигнуть ее. Даже при том что он знал, что она, наконец, будет свободна от ужасного страдания, и будет вне досягаемости Джеганя, Ричард не мог перенести мысль о том, что она покинет мир живых.