С Новым годом, снеговик!

В руках у Кощея появился тугой лук. Не знающая промаха стрела сорвалась с тетивы, нагнала сокола и вонзилась соколу в грудь. Почуяв приближение смерти, свободная птица сложила крылья и рухнула на землю. Кощей поднял птицу за крыло, сорвал у нее с лапки записку и прочитал:

– «Дед, у нас полный облом! Кощей с Бабой Ягой задумали завладеть первым мгновением нового тысячелетия. Оборотень превратится в меня и станет просить у тебя шкатулку. Не верь ему: это буду не я! Твоя внучка Снегурочка».

– Ишь ты, пройдохи, все разнюхали! – всплеснула руками Баба Яга. – Ну да ничего, они хитрые, а я хитрее!

Старуха отломила от метлы три прутика и сплела из них птицу. Она прошептала заклинание, дунула на прутья, и они превратились в сокола. Он был похож на Дивана, но его глаза отблескивали красным, точно в них полыхало неугасимое пламя. Баба Яга взяла карандаш и Снегурочкиным почерком написала на клочке бумаги такую записку:

«Дедушка! Мне срочно нужно тебя увидеть. Вопрос жизни и смерти. Буду ждать тебя на заброшенной станции метро без пяти двенадцать. Твоя внучка Снегурочка».

– А дедок-холодок найдет заброшенную станцию? Вдруг он заблудится? – спросила Кикимора.

– Э, милая, не волнуйся! Дед Мороз отлично знает город, – сказала Баба Яга и подбросила сокола. Красноглазая птица взвилась, издала короткий злобный крик и стремительно полетела на север.

– Долго детишки будут ждать Деда Мороза, а дождутся Деда Кощея! – пошутил Кощей, и его волшебная челюсть льстиво расхохоталась.

Тем временем Снегурочка, Сугроб и Ваня ехали в санях по Тимирязевскому лесу. В этот поздний час лес был совсем безлюдным – и никто не видел ни легких узорчатых саней, ни резво бежавшего северного оленя.

Внучка Деда Мороза случайно взглянула на Ваню, и ей почудилось, что мальчик чем-то расстроен. Он неподвижно смотрел на мелькавший справа забор и почти не слушал веселого звона колокольчика.

– Чего у тебя физиономия какая-то унылая? – спросила Снегурочка, снимая наушники, в которых грохотала музыка «Трех пингвинов».

– Думаю о папе с мамой. Вдруг мой двойник уже растаял? – сказал Ваня.

– Двойники – народ прочный. Его лет на сто хватит, – успокоила его Снегурочка.

– Все равно не верится, что мою маму можно так легко провести. Папу еще, пожалуй, но не маму. Она все замечает! Даже порванную страницу в учебнике или царапину на колене через две пары штанов.

– Ну и занудный же ты тип! Пока сам не увидишь – не поверишь! Давай, Васька, свози его к дому! – махнула рукой Снегурочка.

Олень разогнался и прыгнул. Сани пронеслись над аллеями, над вершинами Тимирязевского леса, над дорогой, над кадетским корпусом и опустились точно во дворе дома, в котором жил Ваня.

Первым делом мальчик уставился на свои окна. Он ожидал увидеть в них свет, а за стеклом заламывающих руки, бегающих и стонущих родителей: «Где же наш сын? Где он? Ахти-кудахти! Куда же он пропал?» Еще он представлял, как по району разъезжают милицейские машины, и стражи порядка с мужественными и обеспокоенными лицами спрашивают у прохожих, не видели ли они маленького мальчика?

Но в действительности все оказалось совсем иначе. Окна в их квартире не горели, родители не бегали, да и милицейских машин тоже не было видно.

– Ну что, съел? Вся наша доблестная милиция переводит через дорогу старушек, а искать тебя у нее времени нет! – насмешливо сказал Сугроб.

Ваня осторожно прокрался к окнам родительской спальни и прислушался. Вначале никаких звуков не доносилось, и он решил, что папа с мамой уже спят, но потом в приоткрытую форточку донеслись знакомые ему голоса.

– Знаешь, я совсем не узнаю нашего сына. Он стал какой-то другой, – говорила мама.

«Ну вот, заметила! Я же говорил: подозревает, волнуется!» – восторжествовал Ваня, но тут его ожидал удар.

– Раньше он был вспыльчивый, неряшливый. От телевизора за уши не оторвешь, вечером спать не уложишь. А теперь Ванечка совсем другой: ласковый, книжки читает, спать вовремя ложится, – продолжала мама.

– Небось троек в четверти нахватал, вот и подлизывается, – недоверчиво пробурчал папа.

– Сразу видно, что ты не занимаешься с сыном. Я смотрела его дневник: у него нет троек! – возмутилась мама.

– Нету, говоришь? Странно. Думаю, он или дневник подделал или перед Новым годом выслуживается, чтобы побольше подарков получить, – предположил папа.

– Ничего ты не понимаешь! – рассердилась мама. – Ваня повзрослел и решил взяться за ум. Ты даже не представляешь, как я рада, что он изменился. Я его такого намного больше люблю.