За всеми зайцами

Жорж вздохнул:

– Следует сообщить в консульство, а потом, если не хотите сопровождать гроб в Москву, позвоните родственникам.

Наташка повернулась ко мне:

– Вызывай Костю.

Время удивительно меняет человеческие лица, но менее властно над голосами.

"Алло", раздавшееся из трубки, заставило меня моментально вздрогнуть. Более двадцати лет не слышала этого чуть гнусавого восклицания.

– Костик? Это Даша Васильева, твоя бывшая жена.

– Ну и что? Чего надо?

– Костя, а ты знаешь, где сейчас Элеонора Яковлевна?

– Ну и дурацкие у тебя вопросы, как всегда. Она к тебе в Париж уехала. Сделай милость, придержи у себя дорогую маму, мы тут с Лелькой хоть отдохнем немного. Тебе-то хорошо, спихнула ее на меня и усвистела, а я всю жизнь теперь мучаюсь!

В этом весь Костик! Ну надо же, упрекать бывшую жену в том, что она, уходя из дома, не забрала с собой свекровь!

– Я уже сделала тебе милость. Приезжай и забирай тело Норы, она сегодня умерла!

– Как?!

– Не знаю, надеюсь, что спокойно. Ее отравили.

В трубке воцарилась звенящая тишина. Потом, сквозь города и страны прорвался Лелькин крик:

– Дашка, это правда?

– Абсолютная.

Трубку выхватил Костик:

– А как ехать, ну визы и все прочее, и денег на билеты нет, учти, мы не миллионеры, как ты, а бедные художники!

Знакомые слова, у Костика никогда нет денег.

– Консульство пришлет вам телеграмму. В этом случае визы не понадобятся. деньги… Ну одолжи у кого-нибудь, я возмещу все расходы.

ГЛАВА 25

Лелька прилетела в пятницу рейсом "Эр Франс". Я встречала ее в аэропорту. Выглядела женщина прекрасно: стройная, рыжеволосая, в элегантном и, вероятно, очень дорогом дорожном костюме. Скромный макияж, аккуратная кожаная сумка в тон ей и туфли. Из драгоценностей только тоненькая золотая цепочка на гладкой, белой шее, обручальное кольцо и браслет с аметистами. Ничего лишнего, бросающегося в глаза, все просто и… дорого.

Следом за Лелькой брел незнакомый полный и абсолютно лысый мужик лет шестидесяти. Значит, Костик не смог приехать, укрылся, как всегда, за спиной жены.

Лелька подскочила ко мне и клюнула в щеку:

– Привет, прекрасно смотришься. Ну, поехали, мало времени, только три дня удалось в академии выдрать. Денег не платят, а присутствия на работе требуют, гады. Надеюсь, все документы готовы, а то еще хочется Париж посмотреть и купить кое-что! Ты пока чемодан получи, – приказала она лысому. Тот послушно затопал к кругу, где крутился багаж.

Я не выдержала и полюбопытствовала

– А кто это с тобой приехал? Лицо какое-то знакомое. Где же я с ним встречалась?

Лелька уставилась на меня серыми глазами:

– Ну, ты даешь! В постели ты с ним встречалась! Это же твой бывший, а мой настоящий муж Костик!

Челюсть поехала у меня вбок, как каретка пишущей машинки. Этот лысый, толстый, старый боров – Костик! Как же так, мы же одногодки. А где же его роскошные кудрявые волосы?

Лелька понимающе вздохнула:

– Конечно, он немного изменился. Но, знаешь, в России сейчас такая ужасная жизнь! Все дорого, продукты почти недоступны. Поэтому приходится питаться картошкой с макаронами. Да еще Элеонора Яковлевна по каждому поводу скандал поднимает: яйца не покупай, яблоки не бери. Господи, как она мне надоела! Ой!

Лелька осеклась и вспомнила, наконец, причину своего приезда в Париж. Вернулся потный Костик с огромным чемоданом, и мы пошли к машине.

– Что-то авто простоватое, я думал, ты на "Ролс-Ройсе" разъезжаешь, – съязвил бывший муж, усаживаясь в "Пежо".

– Французы выскочек не любят. Предпочитают одежду поскромней, машины попроще. Тут не принято выставляться, – парировала я.

Дома были все, кроме Оли. Маня удивленно раскрыла глаза и прошептала:

– Мамулечка, и ты была замужем за этой свинкой? Правильно убежала от него. Представляешь, он сейчас жил бы с нами, интересно, как папуля Кешке понравится?

Аркашке Костик совершенно не понравился. Сначала отец попытался обнять его, но непочтительный сын выскользнул из объятий, и тому просто пришлось ограничиться рукопожатием. Однако Костик решил так просто не сдаваться:

– Мама просила передать тебе привет. Кешка вздернул брови:

– Что-то я не понимаю, Константин Михайлович, о какой это маме вы толкуете? Моя всегда при мне.

И он обнял меня за плечи. Костику пришлось заткнуться.

Я проводила гостей в комнату, затем спустилась вниз:

– Аркашка, будь человеком, свози их по магазинам!