Тибо, или потерянный крест

С него сдернули шлем, отняли меч, а потом скорее оттащили, чем отвели к другим тамплиерам и госпитальерам, взятым в плен раньше, и всех их погнали к большому желтому шатру, поставленному слугами султана на заваленном мертвыми телами поле битвы. По воле случая он оказался рядом с Адамом, который, хотя и связанный по рукам и по ногам, все еще отбивался, как пойманный медведь.

— Приберегите силы для того, чтобы достойно умереть! — посоветовал он другу. — Ждать, должно быть, осталось уже недолго! Саладин ненавидит тамплиеров и поклялся уничтожить Орден.

В самом деле, белые плащи с красными крестами, пусть даже пыльные и грязные, служили опознавательными знаками для мамелюков, которые отделяли тамплиеров от прочих пленных и вели их прямо к Саладину. Султан стоял у входа в свой шатер и, скрестив руки на груди, наблюдал, как они приближаются. Их заставили опуститься на колени, но, когда вооруженные кривыми турецкими саблями солдаты уже встали рядом с тамплиерами и приготовились их казнить, «приблизилась группа добровольцев, дервишей и улемов, людей ученых, нрава благочестивого и сурового, аскетов и мистиков. Каждый из них, как милости, испросил разрешения казнить одного из пленных, обнажил саблю и засучил рукав» ⁷⁸... И Саладин исполнил их просьбу. То, что последовало за этим разрешением, было чудовищно, потому что даже во имя Аллаха мгновенно палачом никто стать не может. Некоторым удалось быстро сделать свое дело, но другие, слишком слабые или неловкие, истязали своих жертв так долго, что иногда приходилось заканчивать работу вместо них. Несчастные монахи-воины, все до единого, вели себя мужественно и до последней минуты молились. Некоторые пели псалмы до тех пор, пока голос их не обрывал удар железа. И тогда Тибо, внезапно распрямившись, закричал по-арабски во весь свой, пока оставшийся при нем, голос:

— Клянусь Печатью Пророка, похоже, ты позабыл меня, султан? Я — Тибо де Куртене!

Саладин тотчас поднял руку, и сабли замерли в воздухе. Он что-то сказал, и два солдата, подбежав к Тибо, подтащили его к султану, бросив его к ногам повелителя. Но Тибо на этом не успокоился:

— Вели привести к тебе и того, что был справа от меня, потому что он — мой брат. Иначе я ничего не скажу!

Саладин нахмурился, но оба стража отправились за Адамом и минуту спустя заставили его опуститься на колени рядом с другом. Затем обоих снова поставили на ноги и втолкнули в большой желтый шатер, а снаружи тем временем снова начали молиться... и казнить, и Тибо вышел из себя:

— Прекрати эту резню! Все эти люди — мои братья, и они честно бились с тобой!

— Если хочешь, чтобы я пощадил твою жизнь и жизнь твоего брата, не проси у меня слишком много! Я поклялся истребить служителей твоего Бога, которые не перестают оскорблять Аллаха — будь во веки веков благословенно имя его! Так и надо, чтобы истинно верующие убивали тех, кто только и делает, что предает свою веру!

И он вышел, чтобы дальше наблюдать за казнью. Тибо понял, что больше ничего не добьется от этого опьяненного радостью победы завоевателя.

— Напрасно вы помешали ему меня убить! Я умираю от жажды, — с трудом выговаривая слова потрескавшимися губами, прошептал Адам.

— Потерпите еще немножко! В конце концов он даст нам напиться, пусть даже после этого убьет...

Первая часть его предсказания исполнилась в следующее же мгновение — в шатре появился черный раб с кувшином воды и кубками, и оба друга, наконец, смогли утолить жажду, казалось, что они припали к самому источнику жизни. Пение и молитвы за стенками шатра понемногу утихли, сменяясь стонами несчастных, которых неловкие палачи вместо быстрой смерти обрекали на долгие муки. Вскоре воцарилась тяжкая тишина, но почти сразу ее нарушили исступленные вопли мусульман. Адам и Тибо начали молиться об упокоении душ благородных воинов, погибших такой ужасной смертью. За молитвой и застал их Саладин.

— Вы осмеливаетесь молиться своему трехголовому Богу под моим кровом! — проворчал он.

— Как бы ты Его ни называл, есть только один Бог, — ответил Адам, — и те, кого ты только что так подло убил, Ему служили. Как, по-твоему, посмотрит Он на то, что ты сейчас совершил?

— Думаю, с удовольствием. Я, видите ли, намерен очистить землю от двух этих поганых Орденов: враждебность входящих в них людей неистребима, а пользы от них никакой, даже рабов из них не сделаешь.

---

78 Так записано в мусульманской хронике Аль-Имада. (Прим. автора.)