Тибо, или потерянный крест

Тем временем Гийом Тирский путешествовал. На закате своих дней Папа Александр III созвал собор, на котором должны были присутствовать епископы христианского мира. Одним из первых был призван Гийом, архиепископ Тирский и канцлер королевства, который и возглавил делегацию. Осенью 1178 года он отплыл вместе с Обером Вифлеемским, Раулем Севастийским, Жосом Акрским, Роменом Триполитанским, Рено Сионским и приором храма Гроба Господня, представлявшим патриарха Амори, который был слишком стар для того, чтобы отправиться в такое нелегкое путешествие. Не без тайного ликования он взял с собой и злого гения Аньес: не пора ли было Гераклию всерьез отнестись к своей роли епископа Кесарийского? Красавец-прелат отправился в путь неохотно, но избежать этой миссии и в самом деле было невозможно. Гийом Тирский, со своей стороны, очень надеялся добиться для милого ему королевства серьезных преимуществ и обязательства знатных сеньоров сражаться за гробницу Христа. Кроме того, король облек епископа Акры, Жоса, особенным поручением: ему следовало отправиться в Бургундию и предложить герцогу Гуго III руку принцессы Сибиллы, вдовы маркиза де Монферра. В самом деле, молодая вдова, как и ее мать, нуждалась в том, чтобы у нее вновь появился спутник жизни. Она заигрывала с Бодуэном де Рамла, но, несмотря на страсть, которой тот не скрывал, он казался ей скучноватым, и, пожалуй, уже недостаточно молодым, а главное — она слишком давно его знала. Потому-то ее брат и решил послать за чужестранцем.

Жизнь в королевстве текла мирно, и Ариане пришлось смириться с возвращением в Наблус вместе с другими камеристками королевы Марии и ее дочери.

Так прошло много месяцев.

Глава 6

В Дамаск...

Жоад бен Эзра бессильно развел руками: — У меня совсем ничего не осталось! Запасы иссякли, и поскольку никто из тех, кого мы посылали за целебными семечками, которые мне необходимы, так и не вернулся, я ничего не могу поделать.

Нахмурившись и запустив руку в черную бороду, он расхаживал взад-вперед по прохладному залу, в котором принимал гостя. Снаружи стояла июльская жара, тяжкий зной навалился на иерусалимские террасы всем весом слепящих лучей, и на улицах еврейского квартала, защищенных от палящего солнца тростниковыми решетками, едва ли не в каждом тенистом уголке лежал и спал, свернувшись клубочком, какой-нибудь человек. В этот полуденный час город затих: прекратилась всякая работа, а мастерские и лавки закрылись для посетителей. Но в доме бен Эзры, выходившем на улицу глухой стеной, с надежно хранившими прохладу лавровыми деревьями и старой смоковницей во внутреннем дворике, было приятно находиться. А еще лучше — в зале с толстыми стенами, как и во многих домах старого города, сложенными во времена Ирода. Тибо, прибывший в королевский город накануне, выбрал для визита к врачу-еврею именно этот час, когда улицы были почти пустынными. Покинув дворец, — впрочем, сейчас опустевший, поскольку Аньес решила провести лето вместе с дочерью и внуком в Яффе, подышать морским воздухом, — он перебрался на старый «постоялый двор царя Давида», самый древний и самый лучший в городе. Вечером, когда станет немного прохладнее, он уедет.

Врач остановился рядом с юношей и налил ему еще один кубок холодного ливанского вина, зная, что тот большой любитель этого напитка.

— Как далеко зашла болезнь?

— Она развивается с ужасающей быстротой. Лицо стало неузнаваемым, оно потемнело и вздулось вокруг носа, от которого ничего не осталось. Борода перестала расти, брови выпали. Только волосы растут на удивление быстро, я не успеваю их подстригать. Разумеется, глаза остались прежними, похожими на ясное небо, и в них по-прежнему отражаются непреклонная воля и ум.

— Увы, может случиться так, что он ослепнет. А конечности?

— Он уже потерял два пальца на руках и четыре на ногах. Темное пятно расползлось по всему телу. Кожа стала толстой и шелушится. Вы говорите, он может... потерять зрение?

— Это возможно и даже, скорее всего, так и будет, если в самое ближайшее время не раздобыть семечек анкобы. Он все еще ездит верхом?

— Вы достаточно хорошо его знаете, чтобы понимать: в тот проклятый день, когда он не сможет держаться в седле, смерть не замедлит явиться за ним. Он вел армию во время всей этой кампании, которая по вине магистра Ордена тамплиеров стала такой неудачной, хотя король и одержал очередную победу.